государств. Поэтому осуществление современными террористическими структурами своей деятельности под религиозными лозунгами, равно как и использование политическими деятелями различных ярлыков для реализации государственной политики, является лишь спекуляцией на вере людей, позволяющей террористам и политикам управлять единоверцами в своих интересах.
Если сравнить, сколько горя и страданий человечеству принесло христианство и мусульманство, то итог будет явно не в пользу христианства. Достаточно вспомнить крестовые походы, инквизицию Средневековья, революции, Первую мировую, Гражданскую, Вторую мировую войны. От представителей христианской веры человечество, в том числе и его мусульманская часть, пострадало неизмеримо больше, чем от представителей ислама. Но ни ученые, ни политики не желают называть террор и терроризм, исходящие от представителей немусульманской веры, христианским, иудейским, русским, еврейским, английским и т. д., хотя, может быть, это было бы честнее. Русских царей убивали революционеры, революционный террор учинили большевики, в газовых камерах травили многие миллионы людей фашисты, ядерную бомбу на Японию сбросили американцы, жителей палестинских деревень Сабра и Шатила вырезали экстремисты, а не представители конкретной нации или вероисповедания. Когда дело касается христианской или иудейской веры, средства массовой информации в лучшем случае говорят о сектантском терроризме. Однако СМИ с готовностью информируют мир о каждом случае совершения акта терроризма, подчеркивая принадлежность террористов к мусульманской вере. Это позволяет предпринимать в отношении исламских государств различные дискриминационные меры.
Президент Ирана М. Хатами подверг резкой критике попытки некоторых западных политических и общественных деятелей организовать после сентябрьских событий 2001 г. в Америке под лозунгом «борьбы с терроризмом» новый «крестовый поход», использовать насильственные методы и запугивать целые народы, всемерно поощряя дискриминационные меры по отношению к мусульманам[166].
«Не может быть терроризма религиозного, – пишет В. Е. Петрищев, – может быть лишь терроризм, маскируемый религиозной догматикой»[167]. Поэтому, говоря о религиозном терроризме, мы имеем в виду именно терроризм, прикрывающийся религиозными идеями.
Субъектом религиозного терроризма выступает религиозное меньшинство или активный авангард мажоритарной религии, подпавшие под отчуждающее и враждебное влияние марионеточных властей. Революционный «расизм» имеет теологическую окраску, предполагает антропологическое принуждение представителей иной религии. Особым видом религиозного терроризма является терроризм неортодоксальных приверженцев религий, сект и т. д., оправдывающих насилие тем, что оно применяется «спасенными», «избранными» в отношении проклятых. Классическими образцами такого подхода является сионистский террор
