Квадратный.
– Я согласен, – произнес Овальный.
– Согласен, – сказал Треугольный.
– Я не могу не согласиться, – ответил Ромб.
– А я вот против, – возмутился Круглый. – Охранять центр управления должны двое. Мы же договорились, что ходим парами или тройками.
– Кто-то должен всегда быть здесь, кого-то надо отправить на контроль подачи энергии и там оставить до конца эксперимента, а кто-то идет на колебатор, и при этом мы решили, что никто не ходит поодиночке. У нас не получится так разделиться, – Овальный озадачил коллег.
– Может, тогда не стоит оставлять охрану здесь? Я предлагаю, чтоб двое пошли на контроль подачи энергии и остались там до конца. Трое идут настраивать колебатор, потом за пульт, – выдвинул идею Треугольный.
– А что, если среди тех двоих, кто будет контролировать подачу энергии, окажется убийца? – задумчиво произнес Круглый. – Он убьет своего напарника, спокойно доберется до центра управления и разрушит компьютеры.
– Но тогда ему придется дать бой оставшимся троим, – сказал Ромб. – Убийца не пойдет на такой риск для себя.
– Пусть здесь останутся трое, – произнес Квадратный. – Это буду я, Ромб и Круглый. Овальный пойдет на контроль подачи энергии, а Треугольный займется подготовкой колебатора к запуску.
– А если Треугольный окажется убийцей и уничтожит Овального или наоборот? – спросил Круглый.
– Тогда, как мы и говорили ранее, убийца выдаст себя, – сказал Квадратный. – При этом компьютеры останутся целы и под защитой, ведь мы будем тут, да еще и расклад сил в нашу пользу – трое против одного. Мы будем контролировать вход сюда. Будем готовы стрелять.
Ученые единогласно одобрили идею Квадратного. Треугольный направился к колебатору частиц, а Овальный – к контролю подачи энергии, но перед этим, из эстетических соображений, присущих всему разумному во Вселенной, Овальный и Треугольный отнесли труп Трапеции в модуль отдыха.
Квадратный стоял напротив мониторов и рассматривал бесконечное количество показателей поведения частицы, которые передавались с колебатора. Круглый опустился на посадочную плоскость для отдыха. Не сводил светоприемники с Ромба. Ромб отошел к стене напротив входа. Все трое молчали.
«Имеем ли мы право вмешиваться в судьбу Вселенной? – размышлял Квадратный. – Что, если мир был задуман создателем именно таким, какой он есть? Но что, если нет никакого создателя? Если все это спонтанный всплеск? Все получилось из ничего и без причины. Если наша Вселенная – это следствие „ничего“ и это „ничего“ не имеет мотивов и воли, то в таком случае кому-то надо взять бразды правления в свои руки».
– Пошел вон отсюда, – прорычал на Петрова Юрий Эдуардович. Лицо его было красное. Прямо полыхало! Хорошо, что Петрову не пришло в голову рассуждать на тему: «А с чего вы взяли, что это я в вас кинул?»
Петров встал, сунул учебник с тетрадкой в рюкзак и молча вышел из класса.
Через полчаса
