В отношениях с государством возможен даже договор. Однако, как отмечает Ю. А. Тихомиров, принуждение является важнейшим элементом публичной власти, и прежде всего государственной власти[34]. М. И. Байтин называет принуждение неотъемлемым элементом власти[35]. М. В. Баглай, характеризуя государственную власть, пишет: «Государственная власть отличается правомочием на принуждение граждан к соблюдению правопорядка, отсюда ее фактическая способность как содействовать реализации прав и свобод человека и гражданина, так и нарушать их при ненадлежащем использовании своих правомочий»[36]. Будучи важнейшим элементом государственной (публичной) власти, принуждение тем самым является важнейшим признаком самого государства как участника общественных отношений[37].
Необходимо подчеркнуть, что публичная власть (а значит, и принуждение) является не приобретенным признаком государства, а его сущностным неотъемлемым признаком[38]. Следовательно, организация не может утратить публичную власть, не прекратив своего существования в качестве государства. Какой бы способ действий ни был избран государством, какую бы функцию ни выполняло государство в каждом данном случае, оно всегда остается публично-властным субъектом, уполномоченным на легализованное насилие.
Другим отличительным признаком государства является суверенитет, т. е. свойство государственной власти быть верховной во внутригосударственных делах и независимой во внешних сношениях[39]. Государственный суверенитет – это юридическая и фактическая независимость государства от кого бы то ни было, его способность невзирая ни на кого решать любые вопросы, связанные со своей жизнедеятельностью[40].
Важно заметить, что государственный суверенитет не является самодостаточным и существует в единстве с народным (национальным) суверенитетом. Субъектом национального суверенитета признается нация, народного – народ, государственного – государство. Причем такое единство имеет вполне определенный характер. А. И. Ким писал: «Народный суверенитет выражается государственной властью. В силу этого она сама обладает всеми необходимыми свойствами суверенности»[41]. Ю. Г. Судницин, отрицая тождество национального суверенитета и суверенитета государственного, подчеркивал, что основу государственного суверенитета всегда образует национальный суверенитет, но последний не всегда должен выражаться в утверждении государственного суверенитета, это зависит от воли самой нации и конкретных условий[42]. По его мнению, единство (но не тождество) «государственного и национального суверенитета… состоит… в том, что государственный суверенитет одновременно служит цели обеспечения национального суверенитета, свободы национального развития, цели охраны суверенных прав нации данной страны»[43].
Наличие
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. Лекция 3. Сущность и типы государства. С. 44.
По мнению В. Е. Чиркина, «государство всегда в большей или меньшей степени является организацией для выполнения общих для социума дел, но и при выполнении таких дел оно не перестает быть организацией легализованного насилия, что составляет неотъемлемый признак государства»
См., напр.:
Конституционное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. М. И. Кукушкин. Екатеринбург: Изд-во Уральск. гос. юрид. академии, 1995. С. 184.
Советское государственное право / Под ред. А. И. Лепешкина. М.: Юрид. лит., 1971. С. 107.
