последствий, несмотря на наличие объективной и субъективной возможности найти такое решение и предотвратить последствия, а также если субъект, осуществляя деятельность, требующую специальных познаний, квалификации, опыта, навыков, причиняет общественно опасные последствия, наступление которых он по своему неизвинительному невежеству не мог предвидеть, хотя должен был их предвидеть. Все эти ситуации не выходят да пределы неосторожной формы вины: в первом случае речь идет о «волевой небрежности», во втором – о «преступном невежестве». Иными словами, указанные виды поведения не выходят за рамки субъективного критерия неосторожности и должны разрешаться по его правилам. В-третьих, если причинение общественно опасных последствий лежит за рамками субъективного критерия неосторожности (ст. 26 УК) либо за пределами невменяемости (ст. 21 УК), налицо казус (ст. 28 УК) и уголовная ответственность исключается.
Итак, вряд ли есть необходимость как в ином подходе к субъективному критерию или устранению его из формулы неосторожности, так и в замене его так называемой «специальной» вменяемостью[193]. Мы не находим также оснований для закрепления в законе упомянутого института. Переоценка же ситуационного фактора, равно как и переоценка фактора личностного, могут привести к ослаблению борьбы с неосторожной преступностью и ее профилактики в условиях научно-технического прогресса, к неосновательному освобождению виновных от ответственности и обязанности регулировать свое социально значимое поведение в любом случае, в любой ситуации.
В заключение следует специально подчеркнуть, что в УК РФ 1996 г. законодатель впервые регламентировал вопрос об уголовной ответственности лиц, которые не могли предотвратить общественно опасные последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психических перегрузок, предусмотрев в законе, что такие лица считаются невиновными и уголовной ответственности не подлежат (ч. 2 ст. 28 УК). Тем самым законодатель отверг предложения о закреплении в новом УК квазивидов вменяемости – «специальной», «профессиональной», «специально-профессиональной» и т. п. – как несовместимых с принципами вины и субъективного вменения[194]. Законодатель не пошел и по пути дифференциации уголовной ответственности на квазивиды: «ретроспективную», «позитивную», «негативную», «перспективную» и т. п. Но он фактически признал и последовательно провел в УК принцип полной и ограниченной уголовной ответственности и принцип ее дифференциации в зависимости от характера и тяжести преступления, формы вины и личности преступника.
§ 5. Юридическое лицо как субъект уголовной ответственности
Уголовному праву и уголовному законодательству зарубежных государств (Англия, Франция, США, Китай, Япония, Нидерланды, Португалия, Финляндия и др.) известны две категории субъектов преступления:
Как правильно отмечает Н. Г. Иванов, «исключение ответственности за совершение преступлений, входящих в такую узкую группу преступных посягательств, обосновывается (и совершенно справедливо) отсутствуем субъективного критерия вины – «не мог предотвратить» (см.:
Примечательно, что нашу позицию по этому вопросу поддержали не только юристы, но и психологи (см.:
