сложный вопрос.
Вроде как и в два слова не уложиться: подумает, что я ограниченная, но и переборщить нельзя, чтобы обратного эффекта не получилось. А ведь по этому рассказу сложится первое впечатление обо мне. Вспоминаю нашу прогулку и исправляюсь: второе.
Снова задумываюсь над вопросом: какая я?
Хмурюсь от обидного открытия: обыкновенная.
Вздыхаю и пишу, быстро стуча пальцами по экрану: «Добрая, уравновешенная…»
Останавливаюсь.
Бред!
Стираю.
Морщу лоб, призывая включиться всем шестеренкам мозга и найти хороший ответ, но в голову не приходит ничего сто́ящего, и я вбиваю: «Обыкновенная».
Смотрю на напечатанное слово на экране смартфона, кривлюсь и снова удаляю.
Этот вариант еще хуже.
Секунду размышляю над сверкнувшей идеей и начинаю строчить, едва успевая переносить свои льющиеся мысли в письменное выражение:
«Я не стану себя хвалить, иначе буду выглядеть зазнайкой, но и скромничать не хочу, потому что тогда я тебе не понравлюсь. Если ты правда желаешь это знать, то поймешь сам, общаясь со мной».
Не перечитывая, отправляю. Боюсь опять к чему-нибудь придраться и удалить, а потом гипнотизирую экран, безумно желая, чтобы Матвей написал, что хочет общаться со мной и узнать сам какая я.
Телефон пищит, сообщая о входящем, и я под барабанную дробь сердца читаю: «Значит, буду сам тебя разгадывать».
Прижимая телефон к груди словно сокровище, падаю на подушку, гася в ней визг радости.
Я определенно сошла с ума… Но до чего же мне нравится это сумасшествие.
3 глава. Первый день
Стою перед зеркалом и рассматриваю себя в школьной форме.
После стольких лет свободного стиля опять ходить в юбочке в складочку, как маленькая девочка, кажется диким, но тут такие правила и не мне их менять.
Вообще, я должна молиться на директора (маминого брата, договорившегося с учредителем на три бесплатных месяца обучения в частной школе для «бедной девочки, попавшей в сложную психологическую ситуацию»).
Передергивает от воспоминаний, снова без спроса выбравшихся наружу страшными тенями прошлого. Безжалостно захлопываю дверь, чтобы они не пробрались дальше.
Произошедшее когда-нибудь оставит меня в покое или всегда будет напоминать о себе?
В комнату заглядывает мама и, просканировав меня, строго бросает:
– Не вляпайся ни в какую историю.
Смотрю в ее холодные глаза и хмурюсь.
В какую историю?
Так обидно: родной человек до сих пор считает, что я сама виновата в случившемся, что все спровоцировала и не может смириться, что пришлось уехать из-за меня из родного городка и снова оказаться без мужчины.
Я уже взрослая и понимаю: она боится стареть и боится остаться одинокой, поэтому готова держаться за абы кого.
Вздыхаю.
Разве
