пустыню, они либо курят, либо употребляют опий регулярно, ежедневно, с самого утра. И это не придурь наркоманская, это физиологическая потребность.
В самый первый день мы вышли с рассветом, и в 09:00 было уже плюс пятьдесят. Я не курил, потому что я… Ну, курить траву с утра… Это просто какой-то бред. По мне так это был выкинутый день. Но мои друзья, двое русских, курили прямо с рассвета. Ближе к десяти я почувствовал, что сейчас потеряю сознание, а ребята, которые курили с самого рассвета, были бодрячком, ехали ровно, слушали музычку и даже пританцовывали. Я понял, что что-то здесь не так, и последовал их примеру. После этого я начал курить прямо с рассвета.
В пустыне запредельные условия для выживания. В жизни накурка – это потребность в изменённом сознании, а там – это необходимость, потому что она просто помогает тебе выживать. Организм гораздо проще переносит жару. Целый день едешь на верблюде, тебя никто не парит. Представь себе. Ты один со своими мыслями, и при этом ты не видишь ничего лишнего. Кайф!
Одно из самых красивых мест на земле – это горная пустыня. Песок и камни, и нет больше ничего. Ну, естественно, небо над головой. И это сочетание – небо, голубое-голубое небо, белый песок и красные камни. И вот этот вот триколор, который ты видишь на протяжение нескольких дней от рассвета до заката, погружает в транс: начинаешь ковыряться в мыслях, находить проблемы, начиная с детских, причем, разбираться с ними, вспоминать всю жизнь. Вытаскивать из себя то, за что годами себя корил, что поступил где-то неправильно. Но, вспоминаешь глубже, разбираешь ситуацию по кусочкам, раскладываешь по полочкам, понимаешь, что в общем-то, ты правильно поступил, потому что если ты поступил бы иначе, наверное, было бы ещё хуже. А может быть, и было бы лучше, но ты поступил так, как поступил, и пора уже эту ситуацию отпустить, смириться, сделать выводы, не винить себя. Целыми днями так идёшь и думаешь. И в этом оказался самый-самый кайф.
Стоит ли говорить, что это был не последний мой выход в пустыню. После возвращения в Дахаб прошло, наверное, пару недель, и я понял, что я хочу туда снова. И хочу я в пустыню уже не в компании людей, а один. Я нашёл владельца верблюда, на котором я ходил в первый раз (верблюда я назвал Вовкой), спросил, может ли он мне дать Вовку, чтобы сходить в пустыню. Он ответил: «Да, конечно, без проблем, бери». Я дал ему какую-то копейку и ушёл, как ты говоришь «по пескам перламутровым». Ты даже не знала тогда, что я там, может, фотки видела, правда, но четко уловила образ. Всегда знал, что ты умеешь.
Первый раз я ушёл на день. Пошёл с утра, вернулся вечером. А потом я начал ходить на несколько дней. И максимальный мой поход в пустыню в одного был где-то неделю. Это оказался еще больший кайф, чем тот первый! Хотя, куда уж, казалось бы, больше?
Все то же самое, как когда ты идёшь группой, ну, то есть у тебя триколор – белый песок, красные камни, голубое небо. Всё то же самое – тебя никто не парит, но при этом у тебя появляется необходимость выживать, необходимость принимать жизненно важные решения. Когда ты идёшь группой, решения за тебя
