её отправили в Минск, где она лечилась ещё два месяца. Болезнь наконец отступила, но лечение нужно было продолжать. Сама медицинская сестра по профессии, Оля понимала сложность лечения. Каждый день она была вынуждена принимать горсть из двадцати таблеток, и у неё закрадывалось сомнение – не повредят ли ей лекарства, правильное ли лечение ей назначили? Пугало возвращение тяжёлой болезни и результаты активной терапии. Действительно, через несколько месяцев пришлось лечить желудок, печень, даже язык, на котором не было живого места.
Через одиннадцать месяцев лечения Оленька перестала принимать «химию», которая проникла во все клеточки её ослабленного организма, и неожиданно снова оказалась в больнице – в тяжёлом состоянии, с высокой температурой, непонятно откуда и как образовавшейся жидкостью в лёгких. Сначала лежала в своей больнице, потом направили сюда, в знакомую фтизиатрическую, где целый этаж здания занимало диагностическое отделение. Сюда направляли больных с плохими флюрографическими снимками, тут проводили и обследование. Счастливчик, у которого патологии не обнаруживали возвращался, домой. Если у больного находили палочки, то он перебирался на этаж выше, причём надолго. Кто лежал с туберкулёзом почек, лечился этажом ниже. Часто выявляли и другие болезни лёгких. Некоторых лечили на месте, других – в отделении пульмонологии.
Ольга находилась тут второй месяц. Именно она начала приносить, причём Алёна не просила её об этом, таблетки. Медсёстры в отделении носили на лицах повязки, заходили в палаты только к очень слабым больным. После завтрака, обеда, ужина больные должны были сами забирать лекарства. Пост медсестры от пола до потолка был закрыт пластиком, узкое окошечко плотно закрывалось и только на короткое мгновение его открывали, если кто-то подойдёт, назовёт себя и номер своей палаты. Тогда человеку выдавали завёрнутые в бумажку таблетки. Обычно, не жадничали, выдавали много, самых разных размеров, формы и цвета. Многие больные уже через несколько дней нахождения в диспансере узнавали от «ветеранов» об опасных побочных действиях отдельных лекарств и выбрасывали их. Сколько правды было в этих слухах никто не знал.
Давали эти сильнодействующие лекарства всем, чтобы при случайных контактах – через перила лестницы, трубку телефона-автомата, плохо вымытую посуду в столовой – не заразились туберкулёзом. Ольга знала – мера вынужденная. Недавно она встретила старую знакомую, у которой год назад ничего не выявили. Тогда она оказалась в лицее счастливчиков, быстро вернулась домой. А вот теперь, почти через год после того случая, вновь поступила сюда, на этот раз с очагом на лёгких. И это было не что иное, как результат того, что когда-то она безрассудно выбрасывала таблетки, отказалась от профилактического лечения.
В больнице Оле было всё знакомо и привычно, она точно знала всю её многогранную жизнь не только снаружи, но и внутри, поскольку работала в этой системе. Медицинские сёстры пользовались её услугами и добротой, когда узнали, что по профессии она медик. Способствовал этому и рассудительный
