– это не вопрос выбора; люди, считающие себя его членами, обычно видны всем. Посторонних, с их чужеродностью, безошибочно определяемой по внешнему виду, акценту, жестам и отношением ко всему – от свинок до вопроса о том, считаются ли чаевые оскорблением, – допускают с трудом. И тогда, во многих случаях, чужаков полностью принимают лишь по истечении времени, даже через десятки или сотни лет.
За исключением наших семей, наши общества – это единственные объединения, которым мы чаще всего клянемся в верности, за которые сражаемся и умираем[7]. Но в повседневной жизни главенство обществ редко является очевидным и представляет лишь часть нашего самоощущения и осознания, чем отличаются другие. Мы присоединяемся к политическим партиям, книжным клубам, группам игроков в покер, подростковым компаниям – это элемент нашего повседневного опыта. Даже путешествуя в одном туристическом автобусе, люди могут чувствовать бо́льшую сплоченность и какое-то время более низко оценивать пассажиров других автобусов. В результате такая группа, возможно, даже способна плодотворно решать насущные проблемы[8]. Предрасположенность к присоединению к группам формирует нас как личностей и является предметом многочисленных исследований. А тем временем наше общество бурлит, но мы не обращаем на это внимания, как на биение сердца и дыхание. Конечно, общество выступает на передний план во времена совместных трудностей или величия. Война, атака террористов или смерть лидера может сформировать мировоззрение целого поколения. Но даже в периоды, не насыщенные событиями, общество определяет атмосферу наших будней, влияет на наши убеждения и формирует наш опыт.
Размышления об иногда непреодолимых различиях между обществами – будь то толпы жителей государств, занимающих целый континент, как США, или местные племена Новой Гвинеи – затрагивают вопросы первостепенного значения. Является ли существование обществ с навешиванием на других, то есть не членов общества, ярлыка «чужой» частью «закона природы» и потому неизбежным? Действительно ли любое общество, объединенное чувством превосходства и уязвимое из-за враждебности других групп, обречено беспомощно барахтаться и наконец, как предположил Сиэтл, пасть в результате столкновений с другими обществами или из-за распространения чувства отчужденности среди членов того же общества?
«Человеческий рой» – моя попытка ответить на эти вопросы. В ходе обсуждения мы перейдем от естественной истории к доисторическому периоду и изменчивому пути цивилизаций – от глиняных стен Шумера к цифровому пространству Facebook[9]. Ученые, изучающие поведение, выделяют взаимодействия людей в узкие контекстуальные рамки, например используя стратегические игры для того, чтобы разобраться, как мы относимся друг к другу. Но я попытаюсь применить более широкий подход. Для того чтобы понять происхождение, механизм поддержания и причины распада обществ – насколько они необходимы, как
Конечно, люди могут направить подобные порывы в иное русло и развивать связи с другими группами, такими как культы (см. главу 15 и Bar-Tal & Staub, 1997).
Dunham (2018). Более того, люди, разделенные на группы при помощи броска монетки, почти сразу же начинают ценить членов своей группы больше, чем принадлежащих к другой группе (Robinson & Tajfel, 1996).
Социальная сеть, деятельность которой в РФ запрещена законом. –
