солдаты и бегом окружили место взрыва.
Немного погодя подъехало несколько черных «Волг» с мигалками.
– Ага, – догадалась я, – вот и прокуратура пожаловала.
– Такое впечатление, что все они сидели где-то рядом, в засаде, или их забросили сюда с вертолета, – ворчливо произнесла Марго.
– Ну, как раз это-то я могу объяснить, – сказала я. – Скорее всего, многие «следаки» тоже, как и мы, решили уехать пораньше на дачи. А по рации им передали, что «случилось страшное…». Вот они, бедняжки, вместо шашлычков и баньки, теперь прямо на линию фронта попали… Слишком оперативно уж они объявились.
Между тем, ошалевший от жары и волнений простой люд стал снова высыпать из машин. Потная, красная Маргоша тоже стала выкарабкиваться из моего «Жигуленка».
– Только, пожалуйста, дверью не хлопай, – рявкнула я, недоумевая, зачем ей понадобилось вылезать и машины.
– Да у тебя всегда эта дверь плохо закрывается, – оправдывалась Марго, уже второй раз сильно стукая дверью. – Может, пойдем посмотрим?
– Пойдем, – согласилась я, – и тоже вылезла из машины.
Толпа глазеющих все увеличивалась. Возле места взрывов туда-сюда носились люди в белых халатах, оперативники, пожарные. Хотелось верить, что вместо происшедшей на наших глазах трагедии на самом деле здесь снимали какой-то дорогущий блокбастер. Но, увы, это было не так. Только что мимо нас санитары пронесли на носилках какого-то человека с обожженным лицом. Он сильно стонал…
Поежившись, я стала разглядывать ходящих из стороны в сторону службистов. Вдруг среди полицейских, сдерживающих волны журналистов с фотоаппаратами и видеокамерами, я заметила знакомую крупногабаритную фигуру.
Подталкивая Маргошу в бок, я сказала:
– Смотри-ка, и Батон2 здесь! Откуда он-то появился?!
Марго, тут же начав поправлять прическу, ответила притворно-равнодушным голосом:
– Погоди еще, сейчас и городские знаменитости прискачут! Видишь, сколько всех понаехало, и все еще прибывают… Значит, большие «шишки» были в машинах, раз такая суета кругом.
Я набрала номер мобильного телефона приехавшего вместе со следственной бригадой следователя прокуратуры Олега Соловьева. Он рявкнул в трубку:
– Ну, говори, только быстро, мне некогда.
– Да чего уж тут говорить?.. Мы и так все видим. Можешь подойти поближе к посту
ГИБДД? Я тебя встречу.
– Ну, ёперный театр, вы опять тут как тут, – удивленно хмыкнул Олег, – и как это я сразу не догадался… ладно уж, сейчас подойду.
Мы наблюдали, как он с трудом протискивается сквозь толпу зевак. Я окликнула его и замахала рукой. Соловьев, увидев нас с Маргошей, широко улыбнулся, а, подойдя ближе, произнес:
– И откуда вы только взялись тут, роковые вы мои?!
– Вообще-то мы на дачу ехали, – я не знала, стоит ли обижаться
Батон – дружеское прозвище, приклеившееся к Олегу Соловьеву еще с армейских лет, когда он служил вместе с мужем Яны Быстровой в «горячих точках». См. книги «Долг шантажом красен», «Умереть дважды», «Танцуют все!».
