повезло, – услышал он голос рыжеволосого, – У тебя практически не было шансов выжить. Когда мы нашли тебя ты был обезвожен настолько, что походил на мумию. Но раны твои были чистые. И рядом с тобой сидела собака.
Путник снова открыл глаза и с трудом пошевелил губами.
– Да-да, собака, – подтвердил рыжеволосый, – или как ещё можно назвать то, во что они сейчас превратились… Никогда не знаешь, чей облик в следующий раз примет твой спаситель. Не правда ли, святой отец?
– Воистину, – закивал священник, – так и есть.
Он склонился над Путником и вздохнул.
– А теперь набирайся сил. Они тебе ещё понадобятся. Ведь ты же не оставишь своих помыслов, мятежная твоя душа? Знаю, что не оставишь. Так, что засыпай…
Предатель
Несмотря на все обещания профессора, практикант откровенно скучал. Сам профессор постоянно был чем-то занят и, отмахнувшись от практиканта как от назойливой мухи, вывалил на стол целую гору литературы, которую тот и изучал уже второй день. Был, правда, еще лаборант, высокий парень с непроницаемым лицом, но с ним отношения тоже как-то не заладились. Постоянно наводя порядок в кабинете и лаборатории, и выполняя непрекращающиеся поручения профессора, он предпочитал делать вид, что не замечает практиканта. Наблюдая за ним в перерывах между чтением книг, практикант выстроил в своей голове довольно сложную речевую конструкцию о том, что «весь его снобизм – это непростой камень, каждая грань которого отливает оттенком одного из многочисленных подавленных комплексов» или «…вычурный танец, каждое замысловатое па которого…», ну или что-то еще в этом роде.
И уже казалось, что размеренная рутина однообразных дней будет длиться бесконечной незапоминающейся чередой, как однажды…
День близился к концу. Практикант закрыл книгу и, задумчиво нахмурив брови, сидел, уставившись в одну точку. Профессор за своим столом торопливо заполнял какие-то бумаги. Вдруг раздался громкий стук в дверь.
– Входите! – профессор поднял глаза, оторвавшись от бумаг.
Дверь распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся мужчина в рыбацком плаще и огромных сапогах.
– Я… это…, – замялся он, – привез.
– Замечательно, – отозвался профессор, – тащите его в лабораторию. Прямо на стол.
И недовольно махнул рукой на лаборанта: – Ну что стоишь? Помоги.
Лаборант вышел вслед за незнакомцем, а профессор толкнул дверь в лабораторию и решительно шагнул внутрь. Практикант последовал за ним. Лаборатория представляла собой точное подобие операционной, если бы не заполнявшие всю стену металлические шкафы с множеством датчиков, индикаторов и свисающих проводов. Профессор включил свет и озабоченно стал щелкать тумблерами и кнопками, время от времени поглядывая на показания приборов. Вскоре послышалась возня и сопение и в лабораторию, таща черный пластиковый мешок, вошли лаборант и незнакомец в рыбацком плаще. Натужно кряхтя, они положили его на операционный стол.
– Зовите священника, – велел профессор, –
