пять один.
Робот утвердительно опустил голову:
– Ваше поведение показалось мне нервным, я не мог не узнать в чем дело.
– Показалось нервным? А сейчас? Какое моё поведение?
– Вы плачете.
– Это не модель поведения.
Ланина отвернулась, понимая, что у неё заканчиваются силы на браваду. В глазах начиналась неприятная резь.
– Вам больно, – произнёс Первый.
– Это не модель поведения.
Робот вдруг улыбнулся.
– Тамара, скажите мне что-нибудь другое.
Она удивлено повернулась:
– Что?
– Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни меня спрашивали о моделях поведения.
Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Она низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.
– Первый, ты не можешь так говорить.
– Почему?
Удивление было таким искренним.
– Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…
Женщина замолчала, потому что дрогнул голос.
– Так же, как вы не можете ослушаться приказа, – произнёс робот.
Он внезапно подался вперёд, пластинки указательного пальца выпустили длинный стержень. Первый сам развинтил черепной панцирь, снял его, обнажив искусственный мозг.
– Все в порядке, – повторил он.
Тамара взяла, наполненный кислотой, шприц, резко встала и подошла к роботу. Подсветка глаз на гладком лице потухла, словно он закрыл их. Женщина вставила иглу в приёмный порт.
– Прощай, Первый, – прошептала она.
Робот снова улыбнулся:
– Прощай… Тата.
Тамара вздрогнула. Не от того, что робот назвал её именем, разрешённым только Вадиму, а потому что поняла, в чём именно сейчас не стыкуется его поведение и загруженные директивы.
– Первый, ты хочешь умереть? – спросила она.
– Нет.
– Но согласен!
Тамара вынула шприц в ту же секунду.
– Нет.
– Ты сейчас разрешил мне убить тебя.
– Да.
– Ты не мог! Это противоречит базовой директиве самосохранения. При угрозе твоей жизни, ты должен был свернуть мне шею! Директива аннулируется только при ведении специального кода создателей, а я ничего тебе не вводила! И Вадим тоже, и никто не вводил!
Робот молчал.
– Объясни мне! – требовала Тамара. – При попытке ввести тебе иглу с кислотой, ты должен был меня остановить, но вместо этого сам подставил голову!
Первый сощурился, внимательно глядя на женщину.
– Вы мне не поверите, – ровно произнёс он.
***
Операторы контрольной комнаты с большим интересом следили за доктором Мальским, который нервно ходил из угла в угол и поглядывал на мониторы.
– Тамара, только не глупи, – повторял он каждую минуту.
