в мастерскую.
Жёлтые альхи очень грозные существа, обитающие в основном в предгорной местности. Суровые животные в суровых условиях. Их кожа очень, просто очень высоко ценилась в рядах любого класса ар. Особенно у военных. Она имеет большую прочность, прекрасную вентиляцию, из-за чего в холода одетого в неё ара приходилось отогревать. Горячими напитками. А вот гибкость немного страдает. Однако она была всё равно лучше, чем стёганка.
Мерки не любила. Вообще, вся эта одежда меня раздражала. Не могла никогда понять, как можно ковыряться в шмотье большое количество времени. Но все мои сверстницы это делали с большим удовольствием. Наверно, так на меня повлияло суровое воспитание и аскетичные взгляды отца.
Поэтому, когда я увидела, как Ал ковыряется в шкурах, по множеству раз снимает одни и те же мерки, чтобы отрезать, по его же словам, один раз. Я была в шоке. Всегда считала, что портняжничество – дело исключительно женщин. И ещё они меня утомили. А спать негде. Ал заперся в мастерской. Брон пошёл помогать мужикам. В кабаке сейчас сидели рабочие, отдыхающие после трудного дня.
Точно. Ура, она-то всегда даст мне приют.
Утро. Солнышко ещё только показывается из-за горизонта, а мы с Урой уже сидим на самой высокой точке нашего упавшего блока. Работяги быстро сколотили нам лестницу, по которой мы туда и забрались. Солнце вставало у нас за спинами, не слепя глаза. Сейчас это было очень важно, ведь мы высматривали красное сияние.
– Ты думаешь, это кристалл? – спросила я.
– А что ещё? Вон смотри опять.
Вдалеке среди вершин деревьев поднялось красное сияние, после постепенно потухло.
– Это оно? – снова спросила я.
Она лишь кивнула, пристально буравя взглядом горизонт.
– Нужно посмотреть, что там. Если большой кристалл туда упал, то его нужно нейтрализовать. Маленькие не шибко опасны. Но вот большие могут много принести вреда природе и нам.
– Проверить так проверить. Когда пойдём?
– Сейчас. Как раз утро. Только нужно зайти ко мне взять кое-что.
Ура, брала, по её словам, «кое-что» долго. Всё это время мне пришлось проторчать на улице.
– Здравствуйте, Ёна, – произнёс крепко сложённый ар.
– Здравствуйте, – произнёс другой ар.
– Мама, мама, это та Ёна! – сказал небольшого роста ар. Лет ему было десять.
Приплыли… если все вот так будут со мной здороваться.
– Здрасте.
То я сойду с ума.
– Привет.
Как всё-таки быстро слухи разлетаются. Хотя какой быстро, нас тут максимум ар сто с чем-то. Слухам разлетаться негде, один сказал, и все, считай, узнали.
– Я готова.
Ура выглядела очень специфически. Сказать по-другому нельзя. На глазах у неё были здоровые очки с множеством откинутых линз. На поясе висело с десяток сумочек под различные склянки. На груди и бёдрах были закреплены приборы то ли для операции,
