этого надо долго тренироваться. Нас специально обучали работе с нунчаками, но, обучаясь, легко себя покалечить и в частности отбить мозги. Поэтому мы – те, кто их имел и хотел сохранить, – начинали в шапках-ушанках (дело было поздней весной, шапки приходилось носить с собой как элементы спортивной формы). Первые учебные нунчаки были сделаны из бамбука – если и попадёшь по себе, то не больно. Учебные по всем размерам совпадали с боевыми, отличие только в весе – бамбуковые очень лёгкие, а в боевые для тяжести залит свинец.
Где-то через полтора года Славик и Боб куда-то пропали, после чего тренировки вёл их главный помощник (в карате – сэнпай) Женя Петухов. Зал мы снимали в конце Чиекуркалнса в 37-й средней школе, куда мне нужно было ехать из Кенгарагса на 32-м автобусе через весь город. Там тренировки проводились три раза в неделю: по понедельникам, средам и пятницам. Но нам этого было мало, и один год мы ещё снимали зал за Двиной по вторникам и четвергам. То есть в тот сумасшедший год мы тренировались по пять раз в неделю.
В качестве иллюстрации к нашим тренировкам приведу короткую историю про Веню-культуриста.
Я уже не первый год работал в НИИ Планирования. В отделе копировальной техники появился очень накачанный парень по имени Веня – такой шкаф-крепыш, на полторы головы выше меня, в плечах, наверное, в два раза шире, каждый бицепс как моя голова… Он очень гордился тем, что занимался культуризмом. К тому времени карате уже было запрещено, и просто так попасть в группу было практически невозможно. О моих занятиях знали многие, поэтому Веня обратился ко мне с просьбой привести его на тренировку. Я спросил сэнпая Женю, он согласился. И вот я привёл Веню в зал. Всё началось с обычных упражнений на выносливость и силовых, затем была отработка техники ударов руками, ногами, потом серий ударов, и всё это с утяжелителями – к щиколоткам и к запястьям привязывались мешочки с дробью… После чего нам надо было разбиться на пары для спаррингов. Конечно, я встал с Веней, потому что наши «остроклювые» очень рвались поспарринговать с таким рельефным крупным парнем. Я был тих и ласков во время спарринга и практически ни разу не провёл ни одного нормального удара, а потом, когда надо было разбиться на тройки для спарринга «двое на одного», я объяснил примкнувшему к нам бойцу, что Веня новичок и надо быть поаккуратнее. К началу боя тройками он был уже совсем никакой: тяжело дышал, закатывал глаза, и было видно, что человек крайне устал. После щадящего боя втроём тренировка закончилась.
Через недельку я спросил Веню:
– Ты собираешься ещё раз к нам на тренировку?
– Нет, спасибо. Я к вам больше не пойду. То, чем вы занимаетесь, – это вообще не спорт. Когда доходит дело до спаррингов, уже никакого здоровья не остаётся.
– Так это же специально, чтобы мы были усталые и не убили друг друга, – ответил я.
– И откуда только у вас столько сил. Я же видел и понимал, что ты не удары наносишь, а меня практически гладишь, но я уже об атаках даже думать не мог, не то
