испугала его реакция: выражение полного ужаса на лице, которое исказило родные черты. Даже не представляю, что он тогда почувствовал. Через пару секунд его лицо стало прежним. Эйбел подошел к кофеварке и вытащил фильтр: вместо кофе внутри обнаружились чайные листья. Он недоуменно уставился на кофейную машину; в глазах его вновь мелькнул испуг. Мне сделалось не по себе.
Мы решили забыть об этом эпизоде. Эйбел снова сделал эспрессо – на этот раз правильно.
Через некоторое время он забыл выключить духовку и спалил курицу. Потом устроил в ванной потоп, залив соседей этажом ниже. Пропустил урок. Не оплатил счета. Это казалось немыслимым, нереальным! Поначалу мы продолжали делать вид, что всё в порядке. Пока в один прекрасный день Эйбел не заблудился.
Это произошло в конце весеннего семестра. Последний урок закончился в три тридцать. Обычно к четырем или пяти он уже был дома. Наша жизнь не подчинялась строгому распорядку: мы уходили и возвращались, когда хотели. Так что поначалу я не стала бить тревогу: Эйбел вполне мог зайти куда-нибудь перекусить, отправиться на прогулку или за покупками. Но вот наступило пять часов. Потом шесть. И семь.
Конечно, мы делали, что хотели. Но всегда звонили друг другу. Разговаривали. Не давали поводов для беспокойства.
Эйбел появился в восемь. Его лицо меня испугало. Снова эта отрешенность. Пустота. Только теперь к ним добавился страх.
Я не рассердилась. Я пришла в ужас. И спросила, где он пропадал.
– Поезда… – пробормотал он. – В расписании черт ногу сломит! Полная бессмыслица…
Вот тогда мне стало ясно, что это не просто плохой день. А начало новой, плохой жизни. Сердце сжалось от предчувствия беды.
Отбросив тревогу, я попыталась убедить себя, что все наладится. Все будет хорошо… Но с тех пор все становилось хуже и хуже.
Эйбел казался рассерженным. Я успокоила его и сделала вид, что разделяю негодование по поводу изменений в расписании поездов. Просто идиотизм! Совсем о людях не думают… Наконец он утихомирился и согласился поужинать. После чего сразу пошел спать.
Я еще долго не ложилась: искала в интернете хорошего невролога.
Первый специалист ничего не знал. Как и второй. «Будем наблюдать» – вот и все, что мы услышали. Третий назначил кучу анализов крови и мочи, а затем выписал курс витаминов и минералов. Они не помогли. Ухудшения происходили постепенно. Поначалу он в основном был прежним Эйбелом – блестящим, остроумным, энергичным. Однако со временем плохие дни случались все чаще и превращались в ужасные. Причем сам он не замечал, как сильно меняется.
Я сообщила его родителям. «Как жаль… Будем за него молиться». С тех пор они звонили раз в полгода, повторяя, что молятся за сына. Но никогда не предлагали приехать, или выслать денег, или хоть чем-то помочь.
Я не теряла надежды. Часто мечтала, что когда-нибудь кошмарный год станет лишь дурным воспоминанием. «Это было
