раз выгнать жабу. И даже однажды угрожала мужу разводом, если она не уйдет. Это когда он ей на тридцатилетие преподнес швабру и ведро для мытья полов. Но вы сравните силы худенькой скромной Клары и силы толстой, отъевшейся на хозяйских хлебах жабы…
Жаба побеждала, конечно, на первых порах, а потом Клара уже смирилась с ней. Вроде бы она уже двадцать лет тут живет, почти как член семьи. Ну копит что-то там у себя в кладовке, так это же все в дом! А что еще женщине надо для счастья? Муж и дети. Дети, правда, разъехались, значит, муж! Скуповатый, зато надежный!
Только вот пришел однажды муж домой и даже котлеты есть не стал. Откашлялся виновато и говорит:
– Извини, дорогая, но я полюбил другую. Она и одета красиво, и благоухает духами, и вон белье у нее дорогое, французское, а не зашитые панталоны, подаренные тебе моей мамой. Не поминай меня лихом и прощай.
А жаба, значит, наблюдает за всей этой сценой и ухом не ведет (тем более у нее ушей и нет). Нет бы кинуться преграждать мужчине проход, говорить, что начинать новую жизнь – это дорого, что не потянет он запросы новой дамы… Нет… Стоит и молчит, потирает лапки.
Когда дверь захлопнулась, подошла эта жаба к женщине и говорит:
– Ну все, остались мы в вдвоем. Так что я теперь только на тебе экономить буду, старушка.
– Старушка!!! – заревела Клара. – Да мне 45 лет всего, ты кого старушкой назвала! А, бесхвостое земноводное? А ну, пошла отсюда!
Тут схватила Клара Ивановна швабру и давай жабу из дома теснить, выгонять, по бокам палкой охаживать. А жаба вся уменьшилась, сморщилась, стала совсем-совсем маленькой, протиснулась в щелочку, да и была такова.
Женщина проникла в жабий чуланчик. А там богатства, золото, купюры, валюта… Видимо-невидимо добра, которое скопила жаба за жизнь.
И взяла Клара Ивановна добро, разложила в комнате, сидит над ним и плачет. Это сколько же денег не потрачено, чувств не прожито, образов не создано, любовей не пролюблено…
Взяла она эти деньги и помчалась с ними по магазинам. И купила роскошный костюм цвета опавших листьев. И еще один – цвета морской волны. И белое пальто, которое самое непрактичное. И кулон с натуральным камнем. И прическу сделала новую – эффектное пепельное каре. И макияж навела, и очки взяла модные, стильные. И еще новые туфельки – три пары. На работу, гулять и на выход.
А на работе ее даже не узнали. Удивились ужасно. Некоторые даже завидовали.
– Подумаешь, накупила она! – сказала шепотом одна коллега. – Лучше бы отложила на черный день.
А Клара Ивановна услышала эти слова, но не расстроилась, потому что увидела, как в сумочку той противной коллеге заползла маленькая, размером с пятирублевую монетку, жаба…
Превращение
– Эх, родился бы женщиной, я бы таких дел наворотил!
Иван Петрович сидел на лавочке в парке и рассматривал проплывающих мимо студенток. Они шли мимо, задорно стуча по асфальту каблучками. Иван Петрович задумчиво доедал мороженое.
– Вот,
