это время он умудрялся терпеть, ни разу не попросившись с коня справить нужду или попить воды. Он вообще хотел бы, чтобы на него не обращали внимания, а лучше бы вообще было оказаться не здесь и не с этими людьми.
Ему нашли самую смирную лошадь, привязали к седлу, а повод забрал себе один из сержантов. Надеяться на побег было нечего, и Арольд смирился. В голову, конечно, лезли всякие страхи, воображение рисовало ужасы плена один хуже другого, но он успокаивал себя, что это ненадолго, что всё с ним будет хорошо. И мама сделает всё, чтобы вернуть его домой.
Уже в темноте они добрались до андорского лагеря. Наверное, более яркого зрелища Арольд в своей жизни ещё не видел. Сотни горящих костров, казалось, своим светом затмевали звёздное небо, натянутые шатры и палатки разных цветов пестрели в цвете огней. Лаяли собаки и ржали кони, солдаты вражеской армии гомонили, как тысячи, сотни тысяч пчелиных роёв сразу.
Сколько же здесь людей! Тысячи, наверное!
Столько Арольд и не видел ни разу в жизни.
За свою недолгую жизнь он бывал в монастырях и в торговых городах, в Оранте стоял постоянный гарнизон, да и года три назад граф Андорский приходил уже с войсками к Оранту. Но столько людей разом Арольд ещё ни разу не видел. Да и три года назад графиня спрятала сына в монастыре, поэтому даже тогда он не видел того размаха военного лагеря под стенами родного замка.
Его стащили с седла и втолкнули в шатёр, где у входа стояла охрана. От яркого света свечей Арольд невольно прищурился, ожидая, когда глаза привыкнут к свету после темноты.
Знакомый барон из отряда разведки докладывал кому-то о том, что случилось, но Арольд осматривался по сторонам и только в последнюю очередь принялся разглядывать того, с кем разговаривал барон.
Графа Годвина из Андора он ни разу до этого не видел, но сразу же понял, что это он. Почему?
Да как-то внутренне почувствовал, что это он. Средних лет, моложавый, волосы ещё сохранили свой цвет, а вот на висках уже начала проявляться седина, будто морозным инеем подёрнуло, а он и не тает. Лицо потомственного аристократа, графа до мозга костей. Чисто выбритое, и не скажи, что в условиях военного похода. Волосы чёрные и по-военному коротко подстрижены. А взгляд цепкий и задумчивый.
Арольд всё время чувствовал его на себе, изучающий, пристальный.
Граф уже был без доспехов, даже без кольчуги, в чёрном дублете с вышивкой на груди: синяя лента реки и встающее над ней солнце.
– Почему вы подумали, что это он?
Арольд напряг слух, прислушиваясь к разговору. От усталости, от долгой дороги он чувствовал опустошение. Затекли руки и плечи, хотелось в туалет, пересохло в горле, болел прикушенный язык, ныла голова после падения с лошадью, а сам он совсем не знал, чего ему ждать.
– Подойди сюда!
Арольд и не понял сразу, что это к нему обратились, так и стоял, пока барон не подтащил его за локоть, шепнув на ходу:
– Делай, что тебе велено…
Граф Годвин осмотрел его внимательным взглядом с головы до
