о прощении он воспринял положительно, ему не был чужд философский склад ума. Эффект от лечения наступил быстро. Он стал различать свет, затем тени, затем силуэты, а по их движению даже женщин и мужчин. Потом пошел на работу. Но вскоре прогресс затормозился.
Я пыталась по возможности яснее объяснить ему ошибки его образа мыслей, но, к своему удивлению, натолкнулась на полное противостояние. Он не хотел больше видеть! Он боялся увидеть плохое, боялся, что когда станет видеть, то ему придется заботиться о себе самому, тогда как раньше это делали другие. Они были обязаны это делать. То, что младшая сестра полностью пожертвовала собой ради него, никак не затрагивало его душу. Отец у него был пьяница-пенсионер, мать умерла. Его болезнь была для него словно спасением от мирового зла.
Я со своей логикой зрячего не могла поверить увиденному и сказала ему: «Если Вы не желаете заниматься освобождением своих плохих мыслей, то не приходите больше». И он больше не пришел. Видел он уже достаточно хорошо. Остальное должны были сделать за него другие. До такой степени ожесточила его совместная жизнь его родителей.
Кто при встрече с плохим заинтересованно спрашивает: «Чему оно хочет меня научить?» – тот никогда не потеряет зрение. Кто любит шутку и умеет посмеяться над собой, у того плохое всегда лучше.
Кто в мире видит только плохое и орошает все вокруг своими слезами, желая не видеть этой страшной жизни, тот должен будет когда-нибудь ослепнуть, ибо этого он ведь и желал. Поэтому не бросайте на ветер пророческие слова – от словоблудия до собственного сглаза один шаг.
Основной интерес всего человечества сосредоточен на росте материальной состоятельности. Однако переломный кризис конца столетия сплошь и рядом ломает людей, так как невозможно достичь желаемых результатов без развития философского образа мышления.
Например, ребенок, выросший в бедной семье, старается изо всех сил и добивается благосостояния. Его вдохновлял страх остаться в бедняках, и желание разбогатеть придало силы для осуществления заветной мечты.
Однако страх остаться бедным продолжает сидеть в нем и незаметно перерастает в злобу на бедность. Человек чувствует, что больше не желает чинить одежду, даже пришивание пуговицы для него противно. Он обращается за платной услугой либо выбрасывает добротную вещь, не догадываясь о том, что начинает потихоньку отдаляться от богатства. Постепенно возникает презрительное отношение к бедности. Отсюда до жадности один шаг. Этому способствует скупердяйство. Преуспевание замедляется. В один прекрасный день приходит уведомление о банкротстве. Страх перед бедностью с почетом завершил свою работу.
Там, где основой жизни считается богатство, жизненный урок должен прийти именно через богатство.
Основательность и поверхностность
Мне часто приходится огорчать людей, когда говорю им, что
