основания простого схватывания. Таким основанием, как мы уже видели, служит акт ретракции, который навязывается нам самим реальным, предварительно воспринятым в первичном схватывании. То, чем навязывается нам этот акт, есть полевое измерение реального.
А) Ретракция не сводится просто к «выделейности». В самом деле, выделенность – это всегда нечто такое, что затрагивает содержание схваченного: содержание, которое, как мы вскоре увидим, включает в себя как то, что в классической философии называлось сущностью, так и то, что называется существованием. Но ретракция сохраняет нетронутым всецелое содержание вещи как реальности, отстраняя не «реальность», а только то, что вещь представляет собой «в реальности». Реальность по-прежнему остается чем-то «самим по себе», но мы не знаем, чем же в реальности является это «само по себе». И речь идет отнюдь не о софистической тонкости.
B) Полевой момент того, что предварительно воспринято в первичном схватывании, толкает нас к другим вещам в поле. Эти вещи, несомненно, реальны и восприняты в первичном схватывании. Но в силу момента ретракции содержание этих вещей перестает быть «их» содержанием и сводится к тому, что служит принципом умопостигаемости той вещи, которая отослала нас к этим другим вещам в поле. Быть принципом умопостигаемости – значит быть тем, по отношению к чему ре-актуализируется некоторая реальная вещь. Именно это и есть простое схватывание: постижение некоторого реального принципа умопостигаемости. Стало быть, содержание этих вещей оказывается уже не их вещным содержанием, а лишь принципом умопостигаемости другой вещи или вещей.
C) Это движение, а значит, и простое схватывание совершаются внутри физического поля реальности. Но содержание того, что воспринимается в таком движении по способу простого схватывания, пребывает в поле исключительно как принцип умопостигаемости. Как таковое, содержание само по себе «есть» только то, чем «было бы» содержание – содержание того, чем вещь, которую я хочу постигнуть, является в реальности. «Было бы» – это характеристика содержания вещей, редуцированного до принципа умопостигаемости. Эти вещи не остаются вне поля реальности, но пребывают в нем не как содержание, которое «есть», а как принцип того, чем «была бы» вещь, из которой мы исходим. Принцип умопостигаемости принадлежит полю реальности: именно в нем совершается движение ретракции, и в нем конституируется принцип умопостигаемости. Если, увидев в первичном схватывании некий предмет неопределенных очертаний, я не знаю, что он такое в реальности, и чувствую себя толкаемым к другим вещам в том же ландшафте – например, к деревьям, – то в первичном схватывании эти деревья воспринимаются точно так же, как сам предмет; однако, будучи взяты как то, чем в реальности «был бы» наш предмет, они превращаются в чисто терминальный момент схватывания того, чем предмет является «в реальности». Речь, повторяю, идет не об отказе от реальности вещей, а о редукции содержания вещей к реальному принципу умопостигаемости. Это уже новое состояние
