ирреально. По словам Субири, сам Гуссерль полагал, что если мы отбросим от восприятия все его интенциональные моменты, то получим в остатке «чистое ощущение», которое есть всего лишь «материальный, или гилетический (ulh) момент перцептивного сознания» (NIH)[48]. С другой стороны, для Хайдеггера ощущение – не более чем «factum brutum». В таком философском горизонте и ставится вопрос: «Сводится ли чувственность к чистому остатку? не является ли она скорее самым главным и первичным, тем, в чем уже решилась проблема реальности?» (NIH). Ответом на этот вопрос и должна была стать Трилогия.
Итак, речь пойдет не об очередной теории человеческого чувствования как одной из способностей, которой мы наделены наряду с другими – например, со способностью понимания, постижения или рассуждения. Речь пойдет не о психологическом, ни, тем более, о физионеврологическом изучении человеческого чувствования. Поэтому здесь не ставится задача исследовать ни механизмы нашего чувствования, ни внешние или внутренние факторы, формирующие чувствование и его содержание. Как разъясняет сам автор на первых страницах настоящего труда, речь пойдет прежде всего об анализе фактов – а значит, не об описании феноменов сознания и не о феноменологическом и герменевтическом раскрытии узнанного смысла бытия. Потому что предмет книги составляют не «феномены» в любом возможном смысле этого слова, но «факты», то есть нечто первичным образом совершаемое или выполняемое, а не что-либо «данное» или «узнанное»; а факты, как таковые, могут быть предметом общедоступного анализа. И по той же причине, во вторую очередь, речь пойдет о чувствовании как об акте (ergon) – конкретно, об акте впечатления. В этом смысле предметом книги будет не «наблюдение» или «истолкование», но «пребывание».
Очевидно, что этот акт впечатления, как убедится читатель, в своем единстве сложен, чрезвычайно богат и трансцендентален, ибо в нем мы пребываем необратимо погруженными в реальность. В силу этого акт чувствования в то же время представляет собой акт постижения (νόησνς), поскольку постижение (νούς) есть не что иное, как чувствование реальности. Стало быть, речь идет не просто о ноэтико-ноэматическом единстве, а об έργον: деле, акте – чувствования реальности, о ноэргии. И поэтому анализ этого акта, говорит Субири в прологе к этой книге, есть не феноменология и не эпистемология, коль скоро познание (επιστήμη) есть лишь один из модусов постижения (νους). Он есть ноология.
Возможно, трудность этой книги заключается не столько в сложности самой темы, сколько в ее непосредственной простоте. Попытка пролить свет на эту прозрачную область, пользуясь словами и понятиями, которые сформировались в обращении с вещами, в невнимании к самой прозрачности, позволяющей увидеть вещи, ставит автора перед сложной задачей: использовать эти понятия – из коих некоторые имеют за собой долгую историческую традицию – применительно к области, для которой они не были созданы и к которой приспосабливаются, изменяя свои значения.
«
