интригой наблюдал за происходящим.
– Настроение хорошее? – зло и быстро выплюнул Игорь.
– Опасаешься чего-нибудь? – язвительно заметил Ребус. Вспомнил он его в эту минуту или нет, было непонятно.
Сзади, как в плохом кино раздался стеклянный треск и писк женщины. Это хрюкнул стенд с пирожными, на который навалился Утюг с хамом. Оба очухались и не без азарта взялись за прежнее.
– Дерганный ты какой! – поманил Игоря Ребус. – В детстве неожиданно не пугали? Фобий нет?
– Слышь! – по-старому огрызнулся Ладонин.
Ребус резко вскочил, а Игорь, не шелохнувшись, демонстративно остался стоять. Ребус резко ткнул пальцем Игорю в горло, и тот, захрипев, присел на корточки.
– Слышу, – произнес Ребус, спокойно опустился на свое место и посмотрел на депутата. Лицо у законника (в данном случае не путать с вором в законе, хотя некоторые общие черты, безусловно, имеются) было глупое и испуганное. Он ошарашенно вращал башкой, бросая взгляд то на Ребуса, то на своего охранника, который пытался заломить руку Северу каким-то хитрым изворотливым приемом.
– Да, блядь! – больше от боли, нежели от констатации факта крикнул Север.
Он присел, подхватил паренька под колени, поднял и пару раз шагнув в сторону, приложил к бару, с которого полетели, разбиваясь, мелкие и крупные вещицы. Север хотел сказать классическое: «Помойтесь, ребята», но, поскользнувшись, не удержался на ногах и рухнул назад, угодив прямиком на колени к депутату. Ребус профессионально рубанул его сцепленными кулаками и Север временно ушел в астрал, уткнувшись лицом в тарелку с остывающими пирогами.
Лямка тоже пытался было подпрыгнуть и нырнуть в рукопашную, но Полина зажмурившись стиснула ему руку и прошептала: «Не шевелись!» Когда на секунду она все-таки приоткрыла глаза, то увидела, как слегка продышавшийся Ладонин получил два неплохих удара по шее и по затылку…
– ….Всем лежать! Тихо, тварь! Прикладом захотел! Запутались тут в улицах! – это по тревожной кнопке приехала группа захвата, вопли которой сопровождались хлесткими звуками ударов неживого по живому.
– Все-все! Командир, осознали! Чо лупишь-то так! – огрызались буяны.
– Карту купи, лапоть! – огрызнулся и Утюг. Еще одного удара кованым сапогом он даже не почувствовал.
Полина наконец открыла глаза, искоса посмотрела на лежавшего под сержантом Игоря и некстати подумала по-своему, по-девичьи: «Все, рубашку теперь не отстираешь». Это заметил Ладонин:
– Спасибо за сотрудничество. Всегда обращайтесь, – прокряхтел он, неверно проинтерпретировав ее взгляд, и… улыбнулся. И то сказать, давненько он уже так не расслаблялся.
В этот момент из своего угла подал голос Ребус, который аккуратно встал и произнес: «Ну, я пошел». И зачем-то добавил: «А всем филиппычам счастливо отписаться».
