но без особого успеха. Голос рисовал ему недосягаемую трапезу.
Что сказал бы Тоб, будь он здесь? Мудрый Тоб, друг, мыслитель. Он протер бы свои круглые очки и сказал: «Из абсурдного положения не может быть абсурдного выхода». Утешительное умозаключение. Положение, в котором очутился Фредрик Дрюм, верх абсурда. Стало быть, выход обязан быть осмысленным?
Он поискал глазами огни на море. Ни одного огонька.
И ничего нельзя предпринять. В кромешной тьме он лег, прижимаясь к скальной стене, стараясь не обращать внимания на муравьев. Пусть ползают, сколько хотят, по упавшей на их территорию новой вселенной.
Видимо, он вздремнул. Часы, когда он щурясь посмотрел на них, показывали половину четвертого. Скоро наступит утро. Он медленно поднялся, разминая закоченевшие мышцы, и уставился в густой мрак над морем. Слабый бриз освежал его, и уже не так хотелось пить.
Он стоял неподвижно, глядя прямо перед собой. Стоял так полчаса, час, два, три. Наконец над горизонтом на востоке зажглась румяная полоска зари. Он не трогался с места, пока солнце не вынырнуло из моря.
За это время в уме Фредрика Дрюма созрел безумный план. Может быть, он все-таки сумеет спуститься к воде, чтобы затем плыть вдоль берега, пока не кончатся скалы?
Когда совсем рассвело, он подполз к самому краю выступа и посмотрел вниз. С некоторым риском для костей можно было, перебираясь по скалам, одолеть половину расстояния до моря. Но и только. Насколько он мог судить, дальше начинался отвесный обрыв высотой около полусотни метров. Прыгать в воду с такой высоты – верная смерть.
И все же с приходом дня пробудился оптимизм. Муравьи не особенно докучали ему ночью, совсем без укусов не обошлось, но терпеть можно. У него родился новый план. Фредрик Дрюм так легко не сдастся!
Он принялся очищать выступ от травы, складывал в кучу большие пучки. И нашел то, в чем нуждался – достаточно большие острые камни. Этими камнями Фредрик стал долбить стенку. Сначала требовалось выдолбить ямку для упора ногой на высоте около метра. Он бил, колотил, так что искры летели и пахло горелым, брал новые камни на смену треснувшим. Через два часа образовалось углубление, куда могли поместиться пальцы одной ноги.
Голод и жажда вынудили его прилечь, чтобы отдохнуть. Полежав полчаса, он снова принялся за дело. На этот раз долбил повыше, сколько мог дотянуться рукой. Выдолбив вторую ямку, так что можно было зацепиться пальцами, уперся левой ногой в первую и подтянулся вверх. В этом положении около метра отделяло кончики пальцев правой руки от края обрыва и от спасения.
К половине третьего Фредрик успел выдолбить три ямки. Одну для правой ноги, одну для левой, одну для руки. Он совершенно выбился из сил и был вынужден долго отдыхать.
Оставалось самое худшее. Упираясь ногами в ямки и держась одной рукой, надо было долбить дальше. В таком положении это был мартышкин труд. Он поминутно срывался и не мог вложить всю силу в удары. Получались какие-то жалкие царапины.
В шесть
