и на основе различных (в том числе нероманных) жанровых начал» (с. 3).
В. А. Недзвецкий проницательно определил жанровую проблему «Героя нашего времени», увидел должную опору в лермонтовском определении жанра, но груз исследовательской традиции увел его в сторону от единственного верного решения. Одобряемые определения (гибридность, особая жанровая синтетичность) звучат солидно, но бессодержательны, поскольку противоестественно соединение проблематичных романных черт с очевидными внероманными жанровыми началами. Да и как-то плохо сочетаются восприятие лермонтовского творения шедевром русской литературы и отношение к жанру его как к чему-то «не готовому, а только становящемуся».
А ведь любопытно, что в рассуждениях некоторых сторонников-«романистов» проскальзывает определение «цикл», но тут же отводится. Причина такого недоверия к понятию – снаружи: не улавливается разница между циклом и сборником. Но такой взгляд устарел. Не всякий сборник – цикл.
Восприятие «Героя нашего времени» под новым углом зрения не означает слепую отмену накопленного. Наоборот, многие наработки могут быть успешно впитаны новой концепцией, им здесь будет даже вольготнее. Найдется что к ним добавить. У нас речь идет не о переименовании жанра весомого для русской литературы произведения, но о понимании его структуры по существу.
Как формировался цикл Лермонтова
Начнем с творческой истории лермонтовского произведения. К сожалению, из-за отсутствия многих рукописей и авторских свидетельств вся история создания «Героя нашего времени» известна далеко не полностью. Лакуна заполняется домыслом! Опора – обычные аналогии. Например, такие: «…Произведение было задумано и выполнено как целостный роман, отражающий типичные черты “сына века”, а не смонтировано впоследствии из разрозненных, обособленно возникших повестей»39; «…Роман с самого начала был задуман не как простое сочетание разрозненных частей, а как единое целое, внутренние связи которого определены логикой развития центрального персонажа – аристократа, армейского офицера Печорина»40.
Всякими бывают первые толчки, приводящие к замыслу. Пушкин в одном из поздних своих писем назвал «колыбелью» «Онегина» Крым, где поэт был летом 1820 года. Практическая работа над романом в стихах началась в канун лета 1823 года; стало быть, нужно учитывать три года предыстории, когда формировался первоначальный замысел. Роман складывался из глав, отражавших этапы, а иногда только звенья жизни заглавного героя. Сюжетные дозы глав романа можно излагать весьма лаконично. Первая глава: герой поехал – и приехал (за наследством) в деревню. Правда, в главе есть и внутренний сюжет. Представив читателю героя летящим в пыли на почтовых, поэт погружается в ретроспекцию на всю глубину, вплоть до рождения ребенка на брегах Невы, показаны его воспитание и обучение, успешный дебют в светской жизни и, чему не придается достаточное
