Собор разберётся, волхвовать, что ль будет? Ладно.
Царь сел за обеденный стол не в полдень, как обычно, а раньше на два часа. Велел никого не впускать в трапезную, молча, угрюмо жевал ржаные сухари, думая о хвостатой звезде. Как ушла Мария Ильинична, так на душе стало темно. Матвеев, да и Одоевский тоже шепчут ему про Наталью Нарышкину, хватит, мол, вдовствовать, себя изводить. Артамона Матвеева понять можно – Наталья его родственница, росла у него в доме. У Одоевского свои причины – он друг Артамона. Алексей Михайлович видел Наталью в доме Матвеева, она ему понравилась. Но царь пока ничего не решил, хотя о смотре невест уже подумывал.
Откровение
Стряпчий Волков явился во дворец, не стряхнув с камзола, дорожной пыли. С ним был воевода и ближний царский боярин Никита Одоевский. Государь принял их в Думской палате Теремного дворца.
Алексей Михайлович только что закончил переговоры со шведским послом Бернтом Горном. Швеция желала сделать дополнение к Кардисскому мирному договору, по которому ей бы разрешалось не только держать торговые дворы в русских городах, но и строить в них свои лютеранские церкви.
Однако Россия и так пребывала фактически в церковном расколе, а шведские приходы подлили бы масла в кипящий русский котел. Царь ответил уклончиво: просил передать Его Величеству Карлу XI, что этот вопрос будет непременно обсужден на ближайшем Большом Московском Соборе.
Язвительный и хитрый Горн не преминул спросить о свободе вероисповедания в самой России, явно намекая на события вокруг Соловецкого монастыря. Царь резко поднялся с трона, но тут же осадил свой пыл, даже улыбнулся. Сказал, что религиозного раскола в стране нет, но появилось некоторое количество смутьянов, желающих устроить в России очередную смуту. Горн приложил руку к сердцу в знак удовлетворения этим ответом, но уколол государя еще раз: Швеция де готова помочь России в войне с бунтовщиком Степаном Разиным.
Тишайший заиграл желваками, однако и на этот раз сдержал себя. Поблагодарил Швецию за отзывчивость, попросил передать Карлу заверения в глубочайшем уважении, искренней дружбе, а его супруге подарки. Их выдаст Горну глава Посольского приказа Афанасий Ордин-Нащекин. Посол сдержанно поклонился, пятясь, вышел из палаты.
Не успела за ним закрыться дверь, как в палату вошел дворецкий Богдан Хитрово. Хотел что-то сказать, но его чуть не сбил с ног, влетевший в Думскую Никита Одоевский. Высокая шапка дворецкого накренилась на бок, посох выпал из его рук, с грохотом ударился о гранитный пол. За Никитой в палату вошел стряпчий Волков.
Недоумение Хитрово развеселило царя. Он громко рассмеялся, потом велел выйти Богдану и Никите. Поманил пальцем стряпчего:
– Ну, рассказывай, баламошка, зачем осаду с Соловецкого снял и войско распустил. Ума лишился, голова на плечах надоела?
Агатий отвесил земной поклон, потом упал
