идея о несовместимости нравственной свободы и причинной необходимости в мире; или идея о том, что хорошая цель оправдывает употребление дурных средств, и многие другие. Таковы же по своей неизменной неподвижности все идеи геометрии. Если в сознании единичных умов мы и видим их возникающими, то самый характер этого возникновения таков, что нельзя, по-видимому, не признать их только обнаруживающимися через некоторые предварительные процессы в сознании: до такой степени последнее не в состоянии чего-либо прибавить своего к этим идеям, и до того тожествен процесс их появления по всех единичных умах, у всех народов и во все времена. Раз мысль направлена на вопрос, связанный с какою-либо из этих идей, в ней неизменно и необходимо слагается она; и, сложившись в полном виде неизменно и необходимо, против воли сознающего ее, начинает свою жизнь, раскрываясь – всегда в одних и тех же формах – в бесчисленные, но строго определенные идеи низших порядков (следствия). Ничего подобного не замечается в процессах образования обыкновенных, единичных знаний, столь разнообразных, изменчивых и непостоянных. При образовании этих неизменимых и неуничтожимых идей разум остается как бы пассивным: не он образует их, но они образуются в нем. Его произвол здесь ограничен. Он не может ни уничтожить, ни изменить эти идеи, ни воспротивиться их появлению, раз обратился мысленно к чему-либо с ними связанному.
И однако, все-таки эти идеи проявляются в сознании. Пусть исчезнут все люди и с ними сознание их, где будут идеи эти, обнаруживающиеся в нем? В истории были эпохи, сумрачные для науки, когда ни у одного человека на земле не было и не могло остаться в разуме этих идей, так как исчезали самые представления о том, чего касались они, – спрашивается, где в эти эпохи были эти идеи? Пусть при первом обращении мысли к вопросам, с ними связанным, эти идеи возникли в сознании во всей своей целости, но между этими моментами своего скрытия и обнаружения – где и как существовали они? или их существование было прерываемо? Хотя, правда, все отношения геометрические, напр., существовали даже и тогда, когда люди не подозревали их существования и не думали о них; а, следовательно, существовали вне сознания только, и все истины об этих отношениях. Это трудные вопросы, требующие большой тонкости в анализе и большой осторожности в умозаключениях.
В учении о сущности идеи следует определить последнюю, не смешивая ее ни с сущностью разума, в котором образуются и пребывают они, ни с сущностью познаваемого, которое лежит вне их. От этого познаваемого идеи отличаются своею нематериальностью, от разума – своею определенностью: в области сознания человеческого идеи выделяются и формируются подобно тому, как в бесформенной минеральной массе выделяются и формируются кристаллы. По своей незаместимости, неуничтожаемости, неподвижности и неизменяемости в строении идеи представляют собою для разума, когда-либо испытавшего их формирование в себе, нечто в одно и то же время и идеальное и реальное; идеи – это тела, по своей сущности
