не расставался с очередным гаджетом и без конца отвечал на письма, то недовольно ворча, то фукая от досады. С Айрис они не виделись уже несколько месяцев, но она старалась не обижаться.
– Ну ладно. Как дела?
– Нормально, – подняв глаза, сказала Мона.
– У меня все хорошо, – сказала Элеанор. – А как у тебя?
– У меня все о’кей. Ну как, Мона, уже ждешь летних каникул?
– Это еще когда будет, – хмурясь, ответила Мона. – Еще только май.
– Ах да. Не знаю, почему я вдруг спросила.
«Соберись, Айрис, соберись, – пронеслось у нее в голове. – Вот бы прямо сейчас земля разверзлась у нас под ногами и мы провалились в бездну». Ну конечно, о чем еще ей думать, как не о подземных каналах. Она взглянула на сестру. Происходящее казалось ей не совсем реальным, словно Айрис отделяло от родных непреодолимое пространство. «Я вообще-то здесь? Живая?»
– А планы на лето уже есть?
– Летом мы на две недели едем на юг Италии, – сказала Элеанор. – Сняли там домик.
Айрис чуть вздрогнула. Она бы все равно не поехала, но хотела, чтобы ее пригласили.
От Элеанор это не укрылось:
– Хочешь поехать с нами?
– Да, возможно.
– А ты куда-нибудь собираешься?
– Нет, буду работать.
– Ну, и как там дела… э-э… на работе?
Элеанор никогда не произносила вслух название фирмы «Фридом энд Ко». Айрис и сама понимала, что название глупое, но почти все агентства имели такие – якобы позитивные и совершенно нелепые. Да, это была ее жизнь, ничего не поделаешь. А мать всегда мечтала, чтобы она занималась чем-то полезным, например медициной или юриспруденцией.
– Нормально, – ответила Айрис.
– Над чем ты сейчас работаешь?
– Мам, тебя же не интересует моя работа. Не надо притворяться.
– Конечно, интересует!
– Ну хорошо. Сейчас я работаю над стратегией для продвижения нового бренда органической косметики «Фарм».
– А у них хорошая продукция?
– Не знаю. Сама пока не пользовалась. Не успела.
– Хм, – подняла бровь Элеанор.
Мона молчала и внимательно, будто читала газету, изучала меню.
– Как у тебя в школе? – спросила Айрис.
– Все в порядке. – Сестра отложила меню.
– Она недавно победила в конкурсе, – вставила Элеанор. – По математике. Правда, дочка?
– Мам, хватит тебе.
– Здо́рово. Поздравляю. На выходных что делаешь?
– Ничего. Здесь с вами сижу. – Мона, не отрывая взгляда от стола, съела оливку.
Айрис примерно помнила себя в двенадцать лет, но эти воспоминания словно принадлежали кому-то другому. У нее все было хорошо – она заводила друзей, прилежно училась – но под всем этим ощущался низкий гул белого шума. Уже тогда она начинала чувствовать
