фундаментальные характеристики. Во-первых, оно представляет собой первичное единство: разнообразные меты в нем – всего лишь абстрактные моменты, в которых разворачивается исходное единство. Во-вторых, поскольку не все меты, которыми вещь обладает hic et nunc, сущностны для нее, оказывается, что перед лицом всего того, чем может обладать или не обладать вещь, сущность образует в своем единстве подлинную реальность указанной вещи, начало остальных ее мет. Итак, первичное единство и подлинная и начинательная реальность: вот те две характеристики, которыми всегда обладает сущность как внутреннее единство того, чем непременно должна обладать вещь, что принадлежит ей с необходимостью.
В конечном счете, сущность в нашем предварительном определении включает в себя, как минимум, пять пунктов, которые мы должны последовательно обозначить:
1. Сущность есть момент реальной вещи.
2. Этот момент есть первичное единство ее мет.
3. Это единство является внутренним для самой вещи.
4. Это единство есть начало, в котором фундированы остальные (необходимые или нет) меты вещи.
5. В таком понимании сущность является внутри вещи ее истиной – истиной реальности.
Итак, общий анализ наиболее традиционных представлений о сущности – не просто дань исторической любознательности и не просто диалектическое обсуждение, а путь, позитивным образом приблизивший нас к конкретной проблематике сущности. Приблизил двумя способами. Во-первых, он показал, что эти представления хотя и не целиком ложны, но радикально недостаточны. Обсуждение заставило нас увидеть то, чем не может быть сущность, и то, чем она формально должна быть; другими словами, оно привело нас к тематизации указанных пяти пунктов. В самом деле, первичное единство не может быть внеположным вещи: оно свойственно ей внутренним образом, так что неприемлемо интерпретировать сущность как некий «смысл», опирающийся сам на себя и независимый ни от какой фактической реальности. С другой стороны, будучи подлинной реальностью, именно сущность должна служить фундаментом для всякого формального и объективного понятия, а не наоборот. Не сущность является сущностью понятия, а понятие является понятием сущности. Наконец, сущность формально не есть начало видовой определенности, выраженной в определении, но образует физический структурный момент вещи, взятой в себе самой, как таковой. Соответственно, не-сущностное не сводится ни к чисто фактическому, ни к «чистому бытию», ни к внепонятийному, ни к индивидуирующему.
Но обсуждение, во-вторых, имело и другую цель. Оно не только выявило указанные пять пунктов, но и продемонстрировало их нам как радикально проблематичные. В этом смысле оно не было «опровержением», прямо наоборот: оно оказалось своего рода первым приближением – наощупь, наугад – к правильному пониманию этих пунктов. Достаточно немного поразмыслить над каждым из них. Например, после всего сказанного о недостаточности различения
