«смит-вессона», засунутого за ремень у него на спине, без труда вытащил пистолет из штанов Чада и швырнул его на другую сторону поляны.
Собрав последние крупицы силы и чувствуя, как отказывает его мозг от многократных сотрясений, а у задней части расколотого черепа собирается кровь, Чад Бингэм сделал отчаянную попытку ударить здоровяка коленом в пах, но Джош легко и быстро одной рукой блокировал его ногу. Затем он обрушил на мужчину чудовищный удар – пощечину тыльной стороной огромной ладони, жутким эхом отразившую ту пощечину, которую несколькими минутами ранее получила Лилли, – и Чад Бингэм отлетел в сторону.
Он распластался на земле в пятнадцати футах от дерева.
Джош не заметил, что Лилли ковыляла к нему через поляну, и не услышал ее срывавшегося голоса:
– Джош, НЕТ! НЕТ! ДЖОШ, ОСТАНОВИСЬ! ТЫ УБЬЕШЬ ЕГО!
Но вдруг Джош Ли Хэмилтон очнулся и заморгал, словно обнаружив, что ходил во сне и оказался голым посреди бульвара Пичтри[18] в самый час пик. Он почувствовал, как Лилли тянула его за куртку, силясь оттащить его от человека, скорчившегося на земле.
– Ты убьешь его!
Джош обернулся. Прямо позади него была Лилли – в синяках и ссадинах. Во рту у нее было полно крови, она едва могла стоять, дышать и говорить. Ее блестящие глаза смотрели прямо на него. Он стиснул ее в объятиях, и по щекам его побежали слезы.
– Ты в порядке?
– Все хорошо… Джош, пожалуйста… Пожалуйста, остановись, или ты убьешь его.
Джош хотел было сказать что-то еще, но осекся. Обернувшись, он посмотрел належавшего на земле человека. Последовала жуткая пауза, во время которой Джош двигал губами, но никак не мог произнести ни звука, не в силах облечь мысли в слова. Перед ним на траве в луже собственных жидкостей лежало поверженное тело, такое же неподвижное и безжизненное, как груда тряпья.
Глава четвертая
– Не шевелись, милая.
Боб Стуки аккуратно повернул голову Лилли, чтобы лучше рассмотреть ее опухшую губу, и выдавил каплю антисептика размером с горошину на ее разодранную, покрытую корками запекшейся крови кожу.
– Уже почти закончили.
Лилли поморщилась от боли. Боб стоял перед ней на коленях. Сбоку на койке, на которой девушка лежала ничком, уставившись в брезентовый потолок, виднелась открытая аптечка. В палатку проникали бледные лучи вечернего солнца, пробивавшиеся внутрь сквозь грязные полотняные стенки. Было холодно. Пахло дезинфицирующим средством и выдохшимся алкоголем. Обнаженная грудь Лилли была прикрыта одеялом.
Бобу хотелось выпить, и очень сильно. Его руки снова тряслись. В последнее время его опять стали настигать воспоминания о днях, проведенных на госпитальной службе в морской пехоте США. Одна командировка в Афганистан одиннадцать лет назад, во время которой он подносил судна больным в Кемп-Дуайере[19], не могла подготовить его к такому. Казалось,
Главная улица Атланты.
Бывшая военная база морской пехоты США на территории Афганистана.
