[бессознательный] порыв, импульс, и как инстинкт) потребности и способности животных к созданию искусных сооружений: птичьего гнезда, паутины, муравейника, пчелиного улья, термитника и т. д. (глава 27 II тома, к которой отсылает Шопенгауэр, называется «Об инстинкте и влечении к творчеству».) Айхенвальдовский перевод буквально точен, но в русском звучании может вызывать недоумение. Однако вряд ли стоит его заменять на нечто более громоздкое, например: «бессознательное стремление животных к созданию искусных сооружений».
То, что последние обладают представлениями и познанием, здесь не принимается в расчет, ибо цель, к которой они приближаются так, как если бы она была сознательным мотивом, остается им совершенно неведомой; их поступки совершаются здесь не по мотивам, не руководятся представлением, и из этого, прежде всего и яснее всего, видно, что воля действует и без всякого познания. Годовалая птица не имеет представления о яйцах, для которых она строит гнездо, а молодой паук – о добыче, для которой он ткет свою паутину; муравьиный лев не имеет представления о муравье, которому он впервые роет ямку; личинка жука-оленя, когда ей предстоит сделаться жуком-самцом, прогрызает в дереве отверстие, где совершится ее превращение, вдвое большее, чем если бы ей надо было обратиться в самку: она делает это в первом случае для того, чтобы приготовить место для рогов, о которых она не имеет еще никакого представления. Очевидно, что в таких действиях этих животных, как и в остальных, проявляется воля, но деятельность ее слепа, хотя и сопровождается познанием, но не руководится им. ‹…›
‹…› Согласно всему сказанному естествознание заблуждается, желая свести все высшие ступени объективации воли к низшим, ибо непризнание и отрицание изначальных и самостоятельных сил природы столь же ошибочно, как и необоснованное допущение особых сил там, где на самом деле имеется лишь специфический способ проявления уже известных сил. Поэтому справедливо говорит Кант, что нелепо ожидать Ньютона былинки, т. е. такого человека, который свел бы былинку к проявлениям физических и химических сил и показал бы, что она представляет собой их случайное сращение, т. е. простую игру природы, где совсем не проявляется самостоятельная идея, другими словами, где воля не обнаруживается непосредственно на высшей и особой ступени, а предстает лишь такой, какой она выступает в явлениях неорганической природы и только случайно, – в форме былинки. Схоласты, которые ни за что не допустили бы ничего подобного, совершенно справедливо сказали бы, что это было бы полным отрицанием forma substantialis[19] и низведением ее к forma accidentalis[20]. Ибо аристотелевская forma substantialis означает как раз то, что я называю степенью объективации воли в известной вещи.
Аристотелевская forma substantialis – субстанциональная (существенная) форма (схоластический термин) – один из четырех высших «принципов» бытия наряду с тремя другими: материей (субстратом), источником всякого движения и благом (целью процесса становления). Субстанциональная
Субстанциональная форма (
Акцидентальная форма (
