зыркнул на голую Асю. Она охнула, густо покраснела и, прижав вехотку к груди, присела в ванну.
– Ты чё, блин, на курорт приехала? – Мужчина шумно отделил себя от Аси синей занавеской. – Час плескаешься, всю ванну заполонила. Я для кого, блин, занавеску повесил? Зачем закрываться? У меня смена, мне на вахту. Да не ссы ты, я только побреюсь.
Из-за занавески под струёй из крана появился стакан, до краёв наполнился водой.
Онемевшая Ася всё ещё сидела на дне ванны, а голос за занавеской продолжал:
– Чья будешь?
Прижалась к стенке, не ответила. Его голос сохранял бесчувственность и апатию, словно видеть голых девиц в ванной каждую ночь было для него чем-то совершенно будничным и рутинным.
– Майская наверняка, это она весь свой узбекский табор сюда тянет…
Ася привстала, тихонько потянулась за полотенцем…
– Разбросалась тут вся, прям как у себя дома… Х-р-р… – стал громко полоскать он горло, мешать мыло в стакане для бритья. – Ладно вот я зашёл, а если б дядя Миша…
Ася перепугалась, когда из-за занавески услужливо появилась волосатая рука с полотенцем.
Забрала, обмоталась.
– Если дядя Миша будет звать смотреть на бивень мамонта – не ходи.
В полотенце Ася осмелела. Со свойственной её возрасту опрометчивой торопливостью и гордостью заявила:
– Что я, бивней не видела!
– Чёрт! – выругался мужчина. – Порезался. Когда ж ты успела его увидеть?
Он стоял возле квадратного тусклого зеркала с намыленными щеками и задранным подбородком и лезвием примерялся к трудному месту на шее.
– В третьем классе, – Ася вылезла из ванны, потянулась за мокрой юбкой, которая висела на полотенцесушителе.
– Блин! – вновь выругался мужчина, зажал пальцем порез и внимательно уставился на Асю.
– В краеведческим музее, – уточнила Ася, комкая остатки белья. – Мы ходили всем классом на экскурсию.
Мужчина громко заржал.
– Понятно. Шуганная, значит. Нецелованная поди?
Ася на «шуганную» обиделась и дерзко ответила:
– Рано мне ещё целоваться!
– Это почему? – мужчина уставился в зеркало на её отражение.
– Мама говорит, что от поцелуев дети рождаются.
Мужчина вздрогнул, потом схватился за шею.
– Слушай, уйди, а? А то я из-за тебя себе горло перережу.
– Зачем? – удивилась Ася.
Он матерно выругался, судорожно промокнул полотенцем недобритый подбородок, стал протискиваться между стеной и потрясённой Асей.
– Ты точно не из Узбекистана, – говорил он, судорожно тыча в неё пальцем. – Ты чума́ из чу́ма. Ты вообще из какой тундры вывалилась?
– У нас не тундра. У нас тайга, – похвасталась она. – Уральские горы. Про Урал слышали?
– Всё, всё! Хватит! –
