и внедрения во внутренний мир человека, массовых штампов и клише.
То же самое, но в обратном виде, можно сказать о т.н. традиционалистах, пытающихся из навязанных, искусственно привитых людям идеоконструкций, слепить некое подобие исконных парадигм.
Это вновь симулякры, пустышки, обманки для массового человека, не имеющего ни времени, ни сил, для подробного анализа многотомных и "высокомудрых" трактатов, верящего на слово пропаганде и ослепленного массовым "пусканием пыли в глаза", зомбированного и затравленного, включенного в борьбу за выживание, или за лучший социальный статус, или за более комфортные условия проживания, в своей не просторной, но человечьей норе, крутящегося, как белка в колесе, в гонке за новым магическим артефактом, созданным цивилизацией, для его закабаления и деградации.
Чего это я, разговорился? Вспомнились былые времена, когда я слыл успешным коучем, хорошо промывающим мозги офисному планктону. Это из-за вчерашней хреновухи. Последствие неуемного распития алкоголя. В общем если подытожить, то ничего в мире не поменялось. Раньше все хотели новый айфон и квартиру в центре, теперь все хотят жить за высоким забором, и есть пищу пожирнее.
Ладно, мне пора бежать, ораву свою собирать.
Чтобы собрать всех своих бойцов, понадобилось часа полтора, и то это еще я быстро управился, все-таки раннее утро не самое подходящее время для экстренного сбора. Сложнее всего, оказалось, найти господина Волошкина – «гражданского» главу нашего анклава и поселка. Пал Палыч как и я и думал, оказался в небольшой гостишке рядом с которой стоял двухэтажный англицкий автобус ярко-красного цвета.
– Алексей, ну, мы же хотели здесь побыть еще несколько дней, – усталым голосом, не выспавшегося человека, произнес Волошкин. – Дел ведь невпроворот.
Пал Палыч Волошкин – невысокий упитанный кругляш с лысой, как моя коленка головой, огромных размеров, стоял передо мной, закутавшись в шелковую простыню пошлого чёрного цвета. Видно было, что он так рад моему раннему визиту, как может быть рад бухгалтер внезапному налету обэхээса, когда у того на столе лежит толстенная папка с документами, на обложке которой надпись – «черная бухгалтерия». Понятно дело, что я вытащил Палыча из постели, в которой была одна из гетер Димки Сутенера.
– Пал Палыч, ты свои дела в следующий раз до…, – я осекся, пытаясь подобрать синоним помягче. – Доделаешь. Возвращаться надо. У нас там может небольшая войнушка начаться под самым боком. Черногорка с Нижнекаменкой вцепились друг другу в глотки. А ты сам знаешь, что их главы друг друга на дух не переносят.
– Ну и что? – неторопливо переспросил Палыч. – Где мы и где эта твоя войнушка? Да и защищен наш анклав очень даже хорошо. Ведь так?
– Палыч, дома сейчас нет тебя, меня и самой боеспособной части бойцов, – еле сдерживаясь, чтобы громко не заорать, произнес я. – Хочешь, оставайся здесь, доделаешь все свои дела, а как всё успокоится,
