справились с заявлением? Давайте подпишу, у меня много работы, не хотелось бы отвлекаться.
– Егор Алексеевич, вам придется отложить дела и выслушать меня, – уверенно произношу. – Я не стану увольняться, потому что карьера значит для меня слишком много, я люблю свою должность и нашу организацию, уверена, что смогу исправить свой косяк.
Егор отвлекается от своих бумажек и поднимает с интересом на меня глаза.
– Проходите, Ксения. Садитесь, – указывает на кресло напротив. – Что произошло? Вы хоть понимаете, что сорвали сделку? Мне было крайне неприятно краснеть перед нашими партнерами, а также лицезреть ухмылки конкурентов. Признаю, с вами впервые такой промах, однако… Это, конечно, не мое дело, но вам не кажется, что накануне важной командировки стоит выспаться и подготовиться к переговорам, а не ходить ночью по дорогим ресторанам? Понятное дело, решать лишь вам, но мы же видим итог этих решений, он плачевен, – спокойно рассуждает босс.
Вспоминаю уговоры Ленки развеется в «Морине» и проклинаю все на свете. Осталась бы дома, хоть с работой не было бы проблем. Врать не люблю, но можно было бы сочинить историю о резкой болезни или температуре.
– Егор Алексеевич, я обычно не провожу свое время по ночам в увеселительных учреждениях, тем более, перед переговорами. Но так сложились обстоятельства, мне было просто необходимо выдохнуть и проветриться, – опускаю глаза, подбирая слова. Не знаю, как правильно объясниться.
От обиды в горле подкатывает ком, в голове снова эти мерзкие кадры кувырканий Сони и Ивана. Еще чуть-чуть и, кажется, расплачусь.
– У вас проблемы? – смягчается Егор. – Я просто хочу понять цену сорванных переговоров.
Замечаю на коленках следы от мокрых пятен и понимаю, что это слезы. Они катятся из глаз, а я не могу ничего ответить. Обычно я весьма сдержанна и за годы работы с Самойловым он никогда не видел моих слез, но тут… Не думаю, что это гормоны, обычная обида и боль, которые теперь намертво поселились в моей душе и теле.
– Ксюша, – переходит он на неофициальное обращение. – Ты чего? Что произошло? Не плачь. Господи! Да фиг с теми переговорами, перенесем встречу, договоримся. Не стоит это все твоих слез. Безусловно, я дам тебе шанс, ты ценный сотрудник и, думаю, таких ситуаций больше не повторится.
Егор Алексеевич поднимается с кресла, берет салфетницу и опускается ко мне. Я словно парализованная, молчу и не могу вымолвить ни слова.
Мужчина достает салфетку и вытирает мои слезы. Ловлю себя на мысли что это… мило. Не думала, что наш холодный босс может быть таким заботливым. Невольно улыбаюсь.
– Вот, лучше улыбайся. Ты чего плачешь? Придумала. Никакая карьера не стоит твоих слез, – продолжает дружелюбно.
– Я просто приехала среди ночи домой, а там мой муж. В постели с другой. Не просто какой-то женщиной с улицы, с сестрой. Я, мне… я не знаю, что сказать, – тараторю сумбурно. Не знаю, зачем я вываливаю эту информацию на своего начальника, но не могу остановиться. – Потом приехала подруга, предложила выдохнуть
