крыльев и обречён на вечное существование. Но, в отличие от Кристиана, Падший Ангел хочет вернуться на небеса, – богиня милосердия именно такая, какой должна быть, ведь я слышу в её голосе грусть.
– Мари, я тебя сейчас оставлю. Чуть позже у тебя будет разговор с начальством.
Глава 3 Только не это или похороните меня красиво
Оставшись одна в своей комнате, навзничь упала на кровать. Вот значит, как. Моя вина… Я во всём виновата. Виновата, что полюбила? Виновата, что создана? Виновата, что Архаэль тоже был Светлым? Виновата, что он не желал меня ни с кем делить?
– Изначальный, зачем ты меня создал? Я не хочу существовать без Кристиана! Не могу существовать…
– А что так? – оторвала голову от подушки и медленно-медленно с огромным нежеланием поворачиваюсь на звук. Ох! От неожиданности сползла на пол.
Изначальный?! Подняться невероятно сложно. Меня притягивало вниз и что-то сверху помогало придавливать, подобно невидимому мешку цемента на моей спине.
– Не ты ли меня молила уничтожить тебя только что? – несмотря на строгий голос, во взгляде не чувствуется гнев.
– Я готова к этому, – прошептала родителю. Сложно описать его внешность. У него добрые отеческие глаза, тёплая улыбка. Рост невысокий, не низкий. Когда Изначальный спускается на Землю, может принять любой образ. Пройдёшь мимо и не заметишь, пока он так не захочет.
– Что ты поняла из своего наказания? – спросил меня спокойно, без интонации. Обычно психологи так говорят с пациентами.
– Я люблю Кристиана и готова на всё! – нетерпеливо воскликнула, игнорируя вопрос.
– Мариангела, я спрошу, а ты ответишь.
– Да, Изначальный.
Я перестала ощущать фантомный мешок с цементом. В нём нет смысла. И без этой невыносимо тяжёлой силы я готова упасть в ноги и умолять так же, как и триста пятьдесят семь лет назад. И все мои мысли для Изначального как на ладони. Мы создания его. Наши желания известны.
– Дитя моё, кого ты больше любишь – себя или своего человека? – вопрос, естественно, с подвохом.
– Я хочу к нему. Безумно желаю! Каждой частичкой души.
– Не движет ли тобой эгоизм? Просто ответь, что для тебя важнее? – склонив голову чуть набок, выжидательно посмотрел на меня.
– Эгоизм? – Не понимаю.
– Эгоизм или жадность? Хочешь к нему? А желать его ты будешь любого: старого, немощного, развратного, жестокого? Ты знаешь, какой он сейчас? И ждёт ли он тебя?
Можно ли сказать, что мной завладела жадность и мне важно только обладать объектом своих чувств?
– Я буду любить его любого. Пустите меня на Альтерру. Прошу, отец!
Прошло достаточно времени. Моё сознание было в забытье. Все предшествующие жизни, будто чья-то рука стёрла ластиком. Я словно закончила играть в виртуальной реальности, а сейчас вернулась в действительность. Но у него же всё не так. Он проживал эти триста пятьдесят семь лет. Выстраивал свой
