в сиднейском аэропорту.
– И, поскольку угодить тебе очень непросто, это станет доказательством, – продолжает Мелани, – что он очень сожалеет. Он говорит, что не знает, как еще попросить у тебя прощения. И еще он говорит: я знаю, ты в это не веришь, но я очень, очень тобой горжусь.
Опять эти берущие за душу слова. Сожаление. Гордость. Ведь именно этого мы хотим от родителей? Прежде всего остального. Мы знаем, что они любят нас. Это само собой разумеется. Любовь есть по умолчанию. Но вот чтобы гордились – это зависит от нас.
Итак, моя битва с экстрасенсами начинается с проверки на прочность Мелани Обейд – ясновидящей с пронзительными, почти неестественно голубыми глазами. А точнее, это она проверяет меня на привилегированность: получу я апгрейд до бизнеса или первого класса во время следующей поездки домой через полгода или нет. Пусть даже будет улучшенный эконом – я не стану придираться. Любой апгрейд станет благодатью для того, кто привык летать чуть ли не в багажном отсеке.
Наступает пауза. Шум толпы в баре постепенно становится ближе, и я с внезапной неловкостью осознаю, что все это время вокруг было полно народу. Потом до меня доходит, что Мелани настойчиво задает какой-то вопрос, на который надо ответить. Она повторяет его, пока я растерянно моргаю. Слух возвращается ко мне. Но я еще не совсем пришел в себя. Что?
– Салфетку, говорю, дать?
И лишь тогда, к своему ужасу и стыду, я понимаю, что сижу весь заплаканный: пока ее глаза меня гипнотизировали, из моих катились ручьи слез. Никогда еще ясновидящим не удавалось вот так застать меня врасплох. Поэтому я и запомнил ее имя.
Я киваю.
Я прямо-таки сгораю от смущения. Совсем рядом сидят мои друзья. Целый бар, полный незнакомых людей – потенциальных мужей и коллег.
Вообще-то я не думаю, что со мной говорил отец. Я точно знаю, что он умер, и ни в какую потустороннюю жизнь не верю. Это неверие засело во мне так же прочно, как начинка в карамели. Это был не мой отец – не тот, кто защищал и воспитывал меня, прививал мне здоровое любопытство и еще более здоровое недоверие ко всякой чуши. Это был не он.
Так почему же я плачу?
Глава 1
Вступление. Проверка сестрой
Жили-были скептик и мистик, и пришли они как-то в гости к старушке-ясновидящей.
Дело было за шесть месяцев до Мелани, на другом конце земного шара, в городе Чатем, что в графстве Кент. Скептик – это я, а мистик, стало быть, моя сестра Тарен. Нас усадили за некогда белой тюлевой занавеской из тех, что колышутся, когда мимо случайно проходит кошка. Ясновидящая обитает в скромном дуплексе, каких в этом глухом пригороде десятки, если не сотни – один от другого не отличишь.
У двери нас приветствует коврик, а постер при входе гласит: «Начнем с чашечки чая!» – которого нам, однако, не предложили.
В глазах сразу начинает рябить от китайских орнаментов, которые здесь покрывают буквально все поверхности: полки, телевизор, кофейный столик, где едва
