трансцендентным ужасом, не поддающимся описанию, а в ушах все еще звучал инфернальный вопль упустившего добычу сатанинского отродья. Несмотря на пережитый страх, Александр, тем не менее, отчетливо сознавал, что увиденное им только что действо – всего лишь сон, навеянным мифом о встречах с исчадием ада.
Тем не менее, сон был настолько ярким и пугающе реалистичным, что, вопреки рассудку, ему казалось, что он только что присутствовал на каком-то поистине дьявольском обряде и запросто мог лишиться собственной души. В то же время, будучи человеком современным и достаточно циничным, он не слишком-то верил в материализацию в нашем мире Диавола, Сатаны или Вельзевула – имен у него множество, – хотя наличия мирового зла не отрицал. Ибо существовало оно с древнейших времен, постоянно меняясь и адаптируясь к новым условиям, И вот ведь что интересно: на протяжении тысячелетий соотношение добра и зла в мире практически не менялось, словно земному человечеству была раз и навсегда задана некая константа, регулирующая их соотношение.
А ведь наш техногенно-атомный век по сути мало чем отличается от мрачного Средневековья с его инквизицией, Железной Девой, кострами для ведьм и колдунов и прочими «прелестями», подумал он. Разве что современные ангелы смерти носят военную форму и одним нажатием кнопки могут уничтожить целую страну, а то и весь мир. Право слово, прогресс налицо.
Преодолевая дрожь, он с усилием поднялся на ноги и, придерживаясь за перила, стал поспешно спускаться по винтовой лестнице. Грохот собственных шагов по чугунным ступеням будил в нем страх, словно этот звук опять мог привлечь внимание темных сил, с которыми он только что сражался во сне. Вот только во сне ли?! Сновидение было настолько ярким и правдоподобным, будто он и впрямь оказался в восемнадцатом веке и лично присутствовал на магическом ритуале в Ротонде.
Сбежав вниз, он бросился к двери, с размаха распахнул ее и выбежал на улицу. Почти стемнело. Сколько же я пробыл в Ротонде, подумал он, по ощущению не слишком долго, а вот уже и вечер наступил. Он огляделся и с тревогой обнаружил, что не узнает этого места. Старинные фонари необычного вида, под ногами вместо асфальта булыжная мостовая. Вроде бы и Фонтанка рядом, и дом Яковлева, где положено, – все то, да не то. Избавляясь от наваждения, потряс головой – похоже, он слегка переутомился – и бодро зашагал в сторону Невского проспекта.
Вскоре у него за спиной послышался цокот копыт, и его нагнала извозчичья пролетка. «Садись, барин! Чего по темноте бродить? – весело выкрикнул извозчик. – Мигом доставлю до места и возьму недорого. Тебе, чай, в Аничков дворец, на бал?» Александр остановился и уставился на остановившуюся подле него стародавнюю пролетку. Какого черта, пронеслось в мозгу, я что, все еще сплю?.. Он стоял столбом посреди улицы, продолжая неотрывно смотреть на пролетку с бородатым кучером на козлах, одетым в просторную поддевку, перепоясанную красным кушаком, с необычного вида
