в дюйм, а может быть, побольше. Ну что теперь вы скажете, Спиарман?
– Ради Бога, сперва расскажите все до конца, – ответил я. – В жизни ничего подобного не слыхал.
– Да я уже все рассказал, – доложил он. – Вбежала Мэри со свечой, и там ничего не было, не стал ей ничего объяснять. Спать перешел в другую комнату, и надеюсь, там мне будет лучше.
– А вы осмотрели эту вашу странную комнату? – спросил я. – Что вы там держите?
– Мы ей не пользуемся, – сообщил он. – Там старый стенной шкаф и какая-то другая мебель в шкафу? – поинтересовался я.
– Понятия не имею, я его никогда не открывал, к тому же он заперт.
– Надо посмотреть, что в нем, и, если вы не возражаете, я хотел бы сам взглянуть на это место.
– Честно говоря, мне не хотелось обращаться к вам с этой просьбой, но я надеялся, что вы сами это предложите. Когда вы можете?
– Такие дела не стоит откладывать, – возвестил я, так как понял, что он не успокоится, пока все не прояснится.
Он с готовностью встал и, как мне показалось, посмотрел на меня с большим одобрением. Тем не менее произнес он только: «Тогда пошли», а по дороге к дому все время молчал.
Позвали мою Мэри (так он называет ее при всех, а я наедите), и мы отправились в комнату. Доктор даже сообщил ей, что вчера он сильно испугался, но почему, не стал разъяснять. Когда мы подошли к знаменитой комнате, он остановился и пропустил меня вперед.
– Вот эта комната, – сказал он. – Вы, Спиарман, вой дите и крикните нам, что там.
Ночью я, быть может, и испугался, но посреди бела дня ничего зловещего я найти там не ожидал, поэтому я спокойно распахнул дверь и вошел внутрь. Комнату заливал свет из огромного окна справа, только было душновато. Главным предметом мебели был пустой старый стенной шкаф из темного дерева. Кроме того, там стояли кровать без матраса – собственно говоря, только остов кровати, под которым спрятаться было невозможно, – и комод. На подоконнике и на полу валялось огромное количество трупиков пилильщиков и один снулый, и я его раздавил, причем с огромным наслаждением. Я подергал дверь шкафа, но он был заперт, комод тоже оказался закрытым. Где-то что-то тихо шуршало, только я не смог определить где, но стоящим снаружи я этого не сообщил, лишь предложил первым делом проверить, что в ящиках.
Дядя Олдис повернулся к Мэри. «Миссис Мейпл», – произнес он, и Мэри умчалась – никто, по моему мнению, не ступает, как она, – и вскоре вернулась более спокойной походкой в сопровождении пожилой леди со сдержанным выражением лица.
– У вас есть ключи от этих штук, миссис Мейпл? – спросил дядя Олдис.
Этот ничем не примечательный вопрос вызвал поток (не бурный, но полноводный) слов. Если бы миссис Мейпл стояла двумя ступеньками выше на социальной лестнице, она смогла бы послужить образцом для мисс Бейтс.
– Ах, доктор, и вы, мисс, и вы также, сэр, – воскликнула
