беременности?
Вновь прибывшие отвечали на простые вопросы и проходили медицинский осмотр. Больных и увечных могли сразу отправить обратно. К тому же врачи той поры, например хирург из Чикаго Юджин Соломон Тэлбот, полагали, что преступные наклонности передаются по наследству и в большинстве случаев связаны с телесными дефектами; профессор криминальной антропологии Джордж Лидстон видел в таких дефектах главное доказательство предрасположенности к совершению преступлений. Итальянцев, возможно, проверяли особенно тщательно: «В тюрьмы в основном попадают итальянцы; ирландцы, русские и чехи – в богадельни; меньше всего там шведов и датчан», – пишет Дельпон де Виссек в той же статье об эмиграции. Под «русскими», скорее всего, понимаются евреи из России. Журналист уточняет, что добрая треть иммигрантов, не преуспев в Америке, через год обращается с просьбой о репатриации; чаще всего это касается евреев, которые либо обогащаются, либо умирают с голоду.
Габриэле Капоне, естественно, надеялся на первый исход. Благополучно пройдя контроль, семья направилась не на Манхэттен, в «Маленькую Италию», а в Бруклин, в район военно-морской верфи, – по слухам, жизнь там была дешевле. Там и появился на свет маленький Сальваторе – первый Капоне, родившийся на американской земле.
Бруклин
В 1895 году Бруклин ещё был отдельным городом, четвёртым по величине в США; его население составляло около 840 тысяч человек. Тогда уже шёл процесс его включения в Большой Нью-Йорк, которому активно противилась главная местная газета «Бруклин дейли игл»; в 1898-м Бруклин всё же станет одним из «боро» – административно-территориальной единицей наряду с Манхэттеном, Бронксом, Квинсом и Статен-Айлендом. Это был маленький Вавилон: здесь жили ирландцы, немцы, «даго» (так называли всех смуглых и черноволосых, исказив испанское имя Диего; по большей части это были итальянцы), словаки, хорваты. Ирландская беднота, которая раньше стояла на низшей ступени социальной лестницы, понемногу ассимилировалась благодаря владению английским языком и поднялась на ступеньку выше; теперь ирландцы уже не соглашались выполнять за гроши тяжёлую и грязную работу (строить подземку, прокладывать дороги, чистить канализацию), и за неё брались итальянцы. Многих уже в порту вербовали на шахты, каменные карьеры или фермы. Оставались ещё мелкая торговля, швейные мастерские, где работали женщины и девушки[3], табачные фабрики по производству сигар; но там итальянцам сильную конкуренцию составляли евреи из России, Австро-Венгрии и Румынии. Китайцев же в Америку перестали пускать после принятия соответствующего закона 1882 года.
Чтобы открыть свою лавку, требовались деньги, которых у Капоне не было. На первом этапе жизни в Америке итальянские эмигранты старались устроиться на работу к «падроне» – как правило, тоже итальянцам, которым уже удалось встать на ноги. «Падроне» были либо мелкими ремесленниками, либо посредниками
Труд был очень тяжёлым и небезопасным. 6 декабря 1907 года на шахте в городке Мононга в Западной Вирджинии произошла крупнейшая авария, в которой погибли 956 рабочих, в том числе более пятисот итальянцев. 25 марта 1911 года в Нью-Йорке загорелась швейная мастерская, расположенная на верхних этажах жилого дома, где в нечеловеческих условиях работали около полутысячи женщин, которых запирали снаружи. Среди 146 погибших были 39 итальянок.
