этого угла и показался человек с обветренным лицом, который шел враскачку, неся по бокам своего тела руки, сжатые в кулаки. В его манерах проскальзывали развязность и бесшабашность, типичные для моряка.
– Понять не могу, куда запропастилась эта девчонка, – сказал он так громко, что мы за своим столиком услышали. – Ник-Ник.
Мисс Бакли встала.
– Так я и знала, что они начнут психовать… Эй, Джордж, – здесь я.
– Фредди умирает, хочет выпить. Пошли, детка.
С нескрываемым любопытством он поглядел на Пуаро, который, должно быть, сильно отличался от обычного окружения Ник.
Девушка взмахнула рукой, представляя их друг другу.
– Это капитан третьего ранга Челленджер… э-э-э…
К моему удивлению, Пуаро не назвал своего имени, как она ожидала. Вместо этого он встал, церемонно поклонился и пробормотал:
– Капитан королевского морского флота… Я испытываю величайшее почтение перед королевским морским флотом.
Надо сказать, что заявления подобного рода обычно застают англичан врасплох. Капитан Челленджер покраснел, а Ник Бакли, воспользовавшись этим, взяла дело в свои руки:
– Идем, Джордж. Нечего тут глазеть. Пойдем, найдем Фредди и Джима. – И она улыбнулась Пуаро. – Спасибо за коктейль. Надеюсь, ваша лодыжка скоро пройдет.
Кивнув мне, она взяла моряка под руку, и они вместе исчезли за углом.
– Так, значит, это друг мадемуазель, – задумчиво протянул Пуаро. – Представитель той самой толпы, которая не дает ей скучать в этом доме… Что вы о нем скажете? Ну же, Гастингс, поделитесь со мной вашим квалифицированным суждением. Он ведь из тех, кого вы назовете отличным малым, не так ли?
Ненадолго задумавшись о том, каково, по мнению Пуаро, мое определение «отличного малого», я неуверенно согласился:
– Да, он, кажется, ничего. Насколько можно судить по одному беглому взгляду.
– Любопытно, – заметил мой друг.
Девушка забыла свою шляпу. Пуаро поднял ее, надел на руку и стал рассеянно крутить на пальце.
– Как, по-вашему, Гастингс, он питает к ней tendresse?[12]
– Мой дорогой Пуаро, откуда мне знать?.. Дайте-ка мне эту шляпу. Молодой леди она еще понадобится. Я ей отнесу.
Пуаро не обратил на мои слова никакого внимания. Он продолжал медленно вращать шляпу на пальце.
– Pas encore. Ça m’amuse[13].
– В самом деле, Пуаро!..
– Да, мой друг, я становлюсь старым и ребячливым, не так ли?
Он так верно выразил мои мысли в тот момент, что я ничего не смог сказать от смущения. Пуаро негромко усмехнулся и подался вперед, приложив к носу сбоку палец.
– Но нет, я еще не настолько выжил из ума, как вы полагаете! Конечно, мы вернем эту шляпу, только позже. Мы принесем ее прямо в Эндхауз, и так получим возможность снова увидеть очаровательную
Нежные чувства (
Ни за что. Она меня забавляет (
