лейтенант, – кивнул Галиулин в сторону кучки радиостанций разных видов, лежавших пока на плащ-палатке и еще не расфасованных по рюкзакам. – Р-159 для связи с базой. Одна штука, нам хватит. Ее я сам понесу. Восемь комплектов «Сокола», по четыре на каждую группу, чтобы между собой связь держать. Запасные батареи. Вроде все.
– «Ромашку»[8] не забудь, – напомнил Зарубин, слегка нахмурившись, – тоже пару штук.
– Значит, с вертушками связь будем держать, – не то спросил, не то объявил всем радист.
– Все может быть, – нехотя кивнул Кондратий, – кишлак там мутный.
И перешел к осмотру оружия. У девятнадцати воинов из общего состава двух групп при себе имелись автоматы АКМС с калибром 7,62-мм и десять из них с планкой для крепления ночного прицела. Предстоял как раз ночной бой. У восьми солдат автоматы были дополнительно оснащены подствольными гранатометами ГШ-25. В сводном отряде старшего лейтенанта Зарубина было также четыре винтовки СВД[9] – так как полагалось брать с собой на задание минимум по два снайпера на группу. У остальных бойцов спецназа тоже были автоматы, но поменьше калибром – 5,45-мм. И хотя этот автомат был удобным и компактным, в спецназе ГРУ более крупный калибр пользовался гораздо большей популярностью. И причин тому было несколько. Во-первых, для АКМС с калибром 7,62 имелся прибор бесшумной и беспламенной стрельбы – ПБС-1. Эта игрушка давала советским разведчикам, особенно во время ночных вылазок, большие преимущества перед «моджахедами», которые могли даже не узнать, что неподалеку идет бой. Звук выстрела из автомата с таким прибором было невозможно различить уже с расстояния в сто пятьдесят метров.
Да и потом, пуля, выпущенная из автомата калибра 7,62-мм, была просто крупнее и лучше «останавливала» врага. А, кроме того, у самих моджахедов основным стрелковым оружием был как раз китайский образец автомата Калашникова все с тем же калибром. Это давало шанс воспользоваться патронами убитого «духа», если свои закончатся. Несмотря на то что по несколько рожков с патронами уже было рассовано по разгрузочным жилетам и подсумкам, такое могло случиться и бывало не редко. Высокое начальство распорядилось выдавать патроны по нормативам, смысла которых никто из спецназовцев не понимал. Ни командиры, ни сами бойцы. В жарком бою патронов реально не хватало и, как всегда, приходилось заботиться о себе самому. Спасение утопающего, как говорится в одной книге, дело рук самого утопающего.
Иногда в бою выпадала возможность пополнить боекомплект трофейными патронами с «разрывными» пулями. Это егеря тоже любили, так как аналогичными патронами родная промышленность свои войска в Афганистане почти не снабжала «из-за соображений гуманности». Жалела моджахедов, видимо. Приходилось бить «духов» их же разрывными пулями.
При необходимости воевали и захваченным у врага оружием, но китайские копии Калашникова бойцы не любили, так как украденную идею китайцы воплотили, как
В каждую группу спецназа включались 2–3 радиста с широким набором радиосредств. В данном случае разведчиков снабдили следующими средствами радиосвязи: Р-159 – являлась штатной радиостанцией командира роты, с помощью которой обеспечивалась связь как с командирами взводов, так и со штабом батальона. УКВ-радиостанция «Сокол» (Р-392) – для связи внутри разведгрупп. УКВ-радиостанция «Ромашка» – служила для обеспечения двухсторонней симплексной связи с патрульными самолетами и вертолетами.
