покинувшим свою семью, то в Райхене не осталось бы дворянства. Дети аристократов, стоит им только вырасти, не терпят никаких указаний своих родителей. А вы, маги, безропотно все сносите. Вот даже ты воспринимаешь все как должное. Клан Астреяров почти в полном составе вынудил тебя принять дуэль, а теперь тебя же за нее и судят! А ты говоришь: «Ничего удивительного»! Не понимаю.
– Клан для магов больше, чем семья. У многих магов нет ничего своего. Они не мыслят себя вне клана. Клан – это все: дом, друзья, семья, стиль магии и жизни. Жить в клане и ради клана – это цель жизни любого мага. Это только я сухопутная чайка. Так что нет ничего удивительного в том, что изгнание – самое страшное наказание для мага. Его сразу лишают всего. Дома, семьи, имущества и даже цели в жизни. Никто из магов не в состоянии представить жизнь вне клана. Даже я…
– Твой брат, кажется, рад этому…
– Данте еще никто не объявлял ренегатом. Как только это произойдет, радости у него поубавится.
– Поэтому главы кланов единодушны в своем желании растоптать тебя. Чтобы не было дурного примера.
– Вот именно. Я не сделал ничего плохого Леону Ралдеру. Но чтобы ему подчинялись его молодые маги, он будет делать все, дабы моя судьба стала хорошим уроком для всех бунтарей. Дабы никому и в страшном сне не приснилось последовать моему примеру.
– Ясно. А мне что делать?
Я опять пожал плечами. Солнце зашло за холм, город выцвел и посерел, разом потеряв все краски.
– Маэл, не смотри взглядом побитой собаки. Ты сам все прекрасно понимаешь, пойти на прямой конфликт со всем Советом я не могу.
– Я знаю.
– А раз знаешь, отправляйся в колонии. Остров Санторин как раз подойдет для тебя. А твой дом я конфискую.
– Как будет вам угодно, ваша светлость, – не скрывая улыбки, поклонился я. – Как я и говорил уже вечность назад, в этом самом кабинете, милость или немилость императора – для меня вещь эфемерная.
– Вернешься к осени. А пока поможешь губернатору Санторина.
– С забастовкой железнодорожников все серьезно?
– Пока нет. Они сами закончат ее через пару дней. Но осенью, когда истечет срок действия моего указа о девятичасовом рабочем дне, все вспыхнет с новой силой. Так что пока отдыхай.
– Мой император, есть одно дело.
– Что еще? – устало вздохнул Аврелий.
Я достал из кармана амулет Хаоса и положил его на стол.
– Что это означает?
– Ничего хорошего ни для нас, ни для всего мира, ваше величество. О подробностях спрашивайте Данте. А мне пора вещи собирать.
Сборы были недолгими. Много ли надо вещей в ссылке? Пока все наперебой пытались меня утешать, я относился ко всему со спокойствием удава. В том числе и к утешениям. В конце концов, что это за жизнь, если тебя ни разу никуда не ссылали?
Совет
