шкаф стоит напротив кровати. Там же комод, над которым висит овальное зеркало. Рядом – письменный стол, пара стульев и кресло. На стене замечаю небольшой плазменный телевизор. Плоский и тонкий.
– Можешь оставить свои вещи в шкафу. Там же сменное белье для кровати и подушка, – поясняет Татьяна Ивановна. – Гостевой туалет и ванная за следующей дверью.
– Спасибо, – благодарно киваю.
После машины голова еще немного кружится, чувствуется легкая тошнота. Хочется немного полежать, но есть хочется еще сильнее. Домработница кажется милой женщиной. Вот вспомню хоть что-то и обязательно попрошу ее помочь сбежать от Максима. Надеюсь, что есть куда.
Подхожу к окну и осматриваюсь.
Отсюда открывается чудесный вид на заснеженный сад и даже виден бассейн, накрытый брезентом.
– Вот, смотри, – Татьяна Ивановна открывает дверцы шкафа. – Сюда можешь сложить вещи. Я так понимаю, твой багаж ребята принесут.
Шкаф полностью пуст, но места в нем столько, что можно сделать отдельную комнату. Только на верхних полках виднеется сложенное белье.
– У меня ничего нет, – признаюсь.
Татьяна Ивановна удивленно смотрит на меня.
– Ладно, мой руки – и к завтраку, – командует она, указывая на еще одну дверь.
Я направляюсь туда. Это ванная. Все помещение занимает душевая кабинка из матового стекла, умывальник и скромно приткнувшийся в углу унитаз. Над умывальником зеркало с полочкой. Ого, кто-то заботливо оставил здесь полотенце, новую зубную щетку и пасту.
Быстро ополаскиваю лицо, чищу зубы.
– Я не знаю, кто ты такая, – говорит Татьяна Ивановна, останавливаясь у меня за спиной, – но Максим мне как сын. Увижу, что крутишься там, где не надо, увижу, что хочешь чего-то украсть – сразу ему доложу!
Я давлюсь зубной пастой. Кашляю, выплевывая в раковину белую пену. Ивановна эта смотрит так осуждающе, будто я уже что-то стащила. Мне кажется, она уже хочет меня обыскать, хотя я едва в дом зашла!
– И мойся быстрее, нечего зря воду лить.
Упс, видимо, дружбы не получится. Может, сказать ей правду? “Ваш великолепный Максим Николаевич сам виноват в том, что я здесь”…
Нет, лучше не надо. Не нужно настраивать ее против себя, она и так смотрит на меня, как на интервента. С большой любовью, в кавычках.
Поэтому молча выключаю воду, возвращаю щетку на место в стаканчик, вытираю руки и иду за домработницей.
В кухне уже ждет Максим. Сидит с недовольным видом, постукивает по столу вилкой.
– Почему так долго? Кажется, ты есть хотела? – придирчиво осматривает меня, потом домработницу. – Татьяна Ивановна, все в порядке?
Вот же торопыга!
– Руки мыла, – отвечаю ему. – Хотела еще переодеться, но у меня из вещей только это платье.
Он на минуту впадает в задумчивость, потом говорит:
– Ладно, садись, – кивает на стул напротив него. – Подумаю, что можно
