подбери… Пальцы шире! – Почти шипит. – Какой косорукий орк тебе жесты ставил. Да не дергай!
Я едва не упустила нить, тварь подалась вперед, обнажая измененные трансформацией не-жизни резцы, но вытянувшаяся поверх моей рука с двумя темными перстнями ловко поддела провисшую петлю и набросила на подрагивающий от напряжения оттопыренный вправо мизинец. Большой и указательный смотрели в противоположную сторону, безымянный и средний касались центра ладони подушечками. Рука поднырнула снизу, чуть подтолкнула мой локоть вверх и пальцы перестали дрожать.
– Так-то лучше, – муркнула тьма. – Теперь выводи.
Ладонь была уже под моей и качнулась вовнутрь и влево, задавая направление движения, но не касаясь.
– Не дрожи, не бросится. – И шепотом в волосы. – Я держу.
Я вывернула кисть и сомкнула мизинец с большим.
– Центральную на себя, теперь замыкай…
Мой локоть уперся в его, ныло запястье и в ушах все еще звенело. В ухе. В одном. В другое продолжала урчать тьма.
– Теперь по стяжке до управляющей схемы. Узлы видишь?
Я неуверенно кивнула и нервно облизала губы, во рту пересохло и было как-то…
– Не отвлекайся. Схема. Узлы. Видишь?
– Угу, – сдавленно отозвалась я, таращась на мертвого, который застыл, не шевелясь, распяленный на темных лентах чужой силы, чо просто удерживала его на месте.
– Твое подчинение очень удачно легло на нижний треугольник. Из рогатки стреляла когда-нибудь?
– Что? Да. Зачем?
– За… Тлен и пепел… Что за дрянь на тебе?
Вторая рука ловко скользнула в вырез рубашки, прохладные пальца прошлись по коже, сомкнулись вокруг экранирующего амулета. Рывок и я словно вдохнула свежего воздуха. И звенеть перестало, и стало так… и…
– Хорошо, – довольно муркнула тьма. – Давай пульсар. Маленький и плотный. Как горошинка. В основание нитей.
Да легко! Это теперь-то, когда ничего не мешает! Да я сейчас…
Трепещущий в моей левой руке сгусток энергии, голубой с зеленоватыми прожилками, лег поверх стяжки, которую я держала правой.
– А теперь, как из рогатки, по управляющей схеме. Давай. – Губы все-таки коснулись горящего уха, я вздрогнула, покрылась пупырышками от макушки до пяток и жахнула со все дури.
Узлы схемы, которую я видела другим зрением, получив критический заряд, вспыхнули гирляндой и рассыпались, а три моих управляющих нити вплавились в корявую ауру мертвого. Он прилег на пол и свернулся в позу зародыша. Темные ленты опали и потянулись к хозяину.
– Все, – снова заурчала тьма, – он твой.
– Холин! – раздался сзади нетерпеливый хрипловатый голос. – Может хватит уже с ней обжиматься и дашь мне сделать свою работу? От ваших игр сейчас не только это заново встанет. – С нескольких сторон послышались сдавленные смешки и один
