головой, освобождаясь от руки на губах, и повернулась, чтобы увидеть того, кто напал на меня.
Мне не стоило этого делать.
Лицо человека, оказавшегося передо мной, было изуродовано. Кожа выглядела сильно обгоревшей, одного глаза не было, вместо него мой взгляд поймал лишь пустую, затянутую тонкой, сильно повреждённой кожей глазницу, цвет же второго глаза был серым, но настолько светлого оттенка, что почти сливался с белком, и только маленькая черная точка зрачка указывала на принадлежность глаза человеку. На голове не было ни волоса, однако с такими ожогами (а я приняла увечья незнакомца именно за ожоги) волос и не могло быть. Я кинула случайный взгляд на руку, которая только что закрывала мне рот и ужаснулась – кисти рук были чёрными, как уголь, и дряблыми, будто человек, находившийся передо мной, был уже пожилым. Присмотревшись, я увидела, что и шея покрыта тёмной и дряблой кожей. Но голос незнакомца звучал звонко, как у подростка.
– Что с тобой случилось?
Только произнеся эти слова, я осознала, насколько сильно испугалась. Мой голос дрожал, и вопрос прозвучал как-то слабо.
– Нет времени на объяснения. Помоги мне выбраться отсюда. И сама убирайся из города как можно скорее, – на одном дыхании выпалил незнакомец.
Я открыла рот, чтобы спросить его почему, как вдруг со стороны улицы раздались крики:
– Сюда, скорее, он здесь! Хватайте его!
Всё произошло слишком быстро. Парня схватили и потащили к военному фургону, который внезапно оказался рядом. Я с ужасом смотрела на заложника, не зная, что делать.
До меня не сразу дошло, что он кричал мне бежать отсюда. Кричал, что это заговор, и мы все в итоге погибнем. Кажется, его ударили перед тем, как закинуть в фургон. Крики незнакомца стихли.
Солдаты, в которых я узнала патрульных улиц, захлопнули двери фургона, и автомобиль резко тронулся.
Один из солдат подошел ко мне.
– Вы в порядке? – спросил он вежливо.
Я кивнула не сразу. Вопрос вырвался прежде, чем я успела понять, что задаю его:
– Кто это?
– Сумасшедший. Пытался уничтожить базу. Но теперь всё в порядке, – он протянул мне руку, – я провожу вас до дома.
***
Дорогу домой я почти не запомнила. Помню лишь, как вошла в дом, медленно добралась до своей комнаты и без сил опустилась на кровать. В голове было абсолютно пусто.
Не прошло и получаса, как домой примчались отец и мать. Ворвавшись в комнату, они долго и громко что-то кричали, кажется, пытались узнать, всё ли со мной в порядке и не успел ли этот сумасшедший что-нибудь со мной сделать. Я устало опустила голову и произнесла только:
– Я хочу пить.
Мама стремительным шагом вышла из комнаты, направившись прямо на кухню, а отец остался со мной.
– Этот человек… он с тобой говорил? – задал он вопрос, одновременно с этим садясь на стул, стоявший напротив кровати.
Я слабо кивнула.
