эти растерянные, хлопающие пушистыми, как у девушки, ресницами, красивые серые глаза. Не совсем, оказывается, серые – в темных крапинах. Красивые, да…
И все же она спросила, постаравшись, чтобы вопрос прозвучал шутливо:
– Мироша, ты наркоша?
– Это как? – дернул бровями парень.
– Ну, наркотиками не балуешься, часом? Параллельные миры, иные измерения… Они ведь и впрямь существуют. И попасть туда – проще некуда: всего один укольчик. Или таблеточку проглотить. Покурить, опять же, можно…
– Я не понимаю, о чем ты… – нахмурился Мирон. – Если это шутка, то очень плохая. Не говори этого больше никогда. Или я сам тогда… уйду сейчас. И все.
– Что все? – удивилась Саша. – Я тебе так сильно не нравлюсь?..
Мирон ощутимо вздрогнул. Снял очки и принялся их усиленно тереть пальцами в вязаных перчатках. И опять наклонил голову, но теперь – чтобы скрыть краску смущения. Но все-таки произнес, хоть и очень тихо:
– Ты мне очень нравишься. Только есть такие вещи… о которых нельзя вот так… Тем более тому… тому…
– Ну, что ты заладил: «Тому, тому»!.. – вспыхнула Сашенька. – Пошутить нельзя?
– Такими вещами не шутят.
– Ой, да ладно. Не буду, раз уж ты такой щепетильный. Ты мне лучше скажи, что я там у тебя дома увижу? Только предупреждаю еще раз: начнешь насчет иных измерений – уйду уже окончательно.
– Да не знаю я, что!.. – замахал руками Мирон. – И вообще… – Парень замер вдруг с раскрытым ртом.
– Что еще? – нахмурилась Саша. – Очередная Муза посетила? Опять начнешь сочинять? Я предупре…
– Погоди! – вытянул растопыренную ладонь Мирон. Недавний румянец на его лице сменился бледностью. Парень уронил руку и пробормотал: – Ничего ты у меня дома не увидишь. Ты самого дома не увидишь скорее всего.
– Опять?! – вскинулась Сашенька. И сделала движение, будто собралась поворачиваться.
– Погоди, – повторил Мирон, но уже так тихо, что девушка еле услышала. – Не бросай меня тут…
Парень поднял вдруг голову и огляделся. Судя по тому, как менялось выражения лица, он вообще впервые увидел, где находится. Впрочем, солнце уже село, на город опустился густой сумрак, и в свете зажегшихся фонарей ничего особенного, кроме фасадов зданий, проносящихся по проспекту автомобилей, да редких прохожих, рассмотреть было нельзя. Но, похоже, Мирону и этого оказалось достаточно.
– Другое… Все другое… – прошептал он. – Как же я днем всего не заметил?.. Ведь другое же все… – Вспомнив о Сашином «последнем китайском предупреждении», Мирон зажал рот ладошкой.
– Ладно уж, – буркнула та, видя, что парень нешуточно переменился в лице. – Что «другое»?..
– Автомобили, дома… Есть похожие, но в основном… Правда, вот это здание я узнаю, – показал он на трехэтажный дом по другую сторону улицы, девятнадцатого еще, пожалуй, века. – И вот это… Вроде бы… Цвет только другой. И вывеска.
