все стопы, он своей книги не нашёл.
– Нет тут её, – сказал он Валентине, и начал перебирать второй раз.
– Тут всё, что принёс мне Сирота, я ничего не трогала. Постой я вспомнила, кажется, – приложила она палец к голове, – он попросил у меня конверт и вроде вложил его, чтобы не помять в одну из этих книг.
– Всё ясно, тогда надо к Сироте идти, – опять впал в хандру Колчак, – он, наверное, точно её запулил в мусорку. Я ему сейчас голову оторву, если он мне не найдёт книгу, – зло сказал Колчак.
Вовка на большой скорости въехал во двор и подъехал к дому, где жил в раннем детстве с Жигой и Надеждой. На его счастье, за столиком сидели все дворовые мужики, среди них был и Сирота. Почти все без исключения эти мужики, кроме отца Григория принимали участие в строительстве его дома. На столе у них стояли две бутылки с мутной жидкостью, разломанный хлеб и зелёный перьевой лук. Колчак вышел из машины и поздоровался со всеми.
– А где же у вас Кира? – спросил он.
– Пошла Колю искать, – ответил Сирота.
– В данный момент Коля спит у нас в Осинках, и она его не найдёт, – сказал Колчак, – а ты дядя Миша, куда книжку дел, которую, вместе с конвертом у Петуховой взял?
– Конверт отправил вместе с запросом в затон Жданова, чтобы мне справку прислали для оформления пенсии, а книгу не прочитал ещё. В сарае лежит под сковородкой.
– Неси её сюда? – сказал Вовка, – её надо отдать это чужая книга.
– Сарай у меня открыт. Зайди и возьми. Если я вылезу из – за стола, они весь самогон попьют, – засмеялся Сирота.
– Тогда я тебе на водку дам, – обрадовал его Колчак.
Второй раз Сироту не надо было упрашивать. Он, как молодой выпрыгнул из-за стола и побежал к сараю. Колчак пошёл за ним. Сирота приподнял сковороду, в которой лежали остатки пережаренной картошки, и вытащил книгу. На лицевой стороне книги остался круглый отпечаток сковороды. Он протянул её Колчаку. Это был Милый друг.
У Колчака отлегло от сердца. Он вышел из сарая на улицу и открыл книгу. На экслибрисе он увидал вклеенную марку, которую не знающий человек, вряд ли смог принять за марку. Колчак в упор посмотрел на усатого кардинала, но кто это был, он определить не мог. Закрыв книгу, он, не проявляя особого ликования, положил мужикам пятьсот рублей на стол и сказал:
– Это вам мужики на причащение.
У Сироты от неописуемого восторга, глаза чуть ли не вылезли из орбит. Он перекрестился и попытался первым взять деньги. Но рука отца Григория его опередила.
– Без благодатно, «на потеху бесам совершаешь крёстное знамение» – произнёс отец Григорий, – подойди к владыке перекрестись с чувством не торопливо и исполни минутное коленопреклонение.
Сирота взглянул вопросительно на батюшку и, сделав серьёзный вид, перекрестился не спеша, припал перед Колчаком на колено, а отец Григорий распевным голосом затянул:
Господи
