был яркий свет. Затем каким-то внутренним зрением, не ограниченным рамка ми времени и пространства, Сергей у видел неведомую прекрасную планету. Он взлетел высоко-высоко и стремительно ринулся вниз на кроны деревьев. Вдалеке виднелся океан, его скалистый берег, мелькала голубая змея реки. И никакого намёка на присутствие людей. Единственным человеком был он сам, лежащий на низкой тахте с тускловато-белой поверхностью в нелепой позе бесчувственного манекена, облепленного песком.
Эта картина не вызывала ни ужаса, ни сочувствия. Было лишь ощущение некоей развязки, что тело, неподвижно лежащее на столе, уже никогда не оживёт. Возможно, появится патологоанатом, который, покуривая дешёвые сигареты, вкатит тележку со скальпелями, пилами и ручной дрелью – нечто похожее на комплект инструментов краснодеревщика. Чуть позже выкурит всю пачку, раскромсав тело, измочалит полотенце о свои руки и лоб, ожидая подхода практикантов местного мединститута, чтобы те зашили всё, что осталось на столе. И молодые ребята начнут тыкать в него, Лемешева, иглами и с опаской поглядывать на лицо покойника: не поморщился ли тот от боли?
Но в «операционную» влетело пульсирующее облако. Оно зависло над неподвижным телом, словно изучая его состояние двумя изумрудами, затем обратилось к сознанию Сергея с вопросом: «Будем жить?»
Тот попытался в ответ кивнуть головой в знак согласия. И этот внутренний жест был понят облаком. На глазах Сергея столешница стала мягкой и обрела форму саркофага, непонятно откуда взявшаяся прозрачная жидкость залила тело, которое оказалось будто под коркой льда. В одном из фильмов про Аляску по Джеку Лондону Сергей видел подобный кадр.
И всё. Сознание Сергея погасло и провалилось в темноту и безвременье.
Десять земных минут после вспышки
В веки бился свет, и Лемешев приоткрыл глаза. Колодца не было, а был лишь потолок больничной палаты – без трещин на стыках плит и осыпающейся извёстки. Совершенно идеальный! Вероятно, Сергей попал в палаты Четвёртого управления для цэковских больных! А как же иначе, смешливо подумал Лемешев, и стал поочерёдно поднимать руки и ноги, проверяя своё состояние.
Похоже, его вытащили из колодца и вертолётом отправили в Ашхабад. И это произошло так давно, что боль осталась в прошлом, а теперь каждая клетка его тела рапортовала о силе и неограниченных возможностях! Так было в шестнадцать лет, когда он, на глазах Наденьки Свирской, взобрался на самую верхнюю площадку вышки для прыжков в бассейн. Тогда ему показалось, что он высоко взлетел вверх, и, вынырнув, он сильными рывками поплыл к девушке, подбежавшей к краю бассейна.
Сергей поднялся, свесив ноги на пол. Никаких видимых следов от травм и операций в прошлом не было. Посмотрел на запястье правой руки и не обнаружил шрама. То был след о схватке у кафе, когда он, защищая Наденьку от подвыпивших ребят, подставил под нож руку. Но ещё более поразительное открытие ввело в шок – не было шва от аппендицита!
Затем пришла очередь для изучения колена левой
