зовут Елена Вячеславовна, – ледяным тоном произнесла Лена, но Григорий будто не слышал.
Накромсав сиротскими ломтями хлеб, он водрузил на стол казан, метнулся к тлеющему костру, подкинул дров и повесил на перекладину закопченный, с вмятым боком алюминиевый чайник.
«Чайник с котелком, очевидно, кочуют из сезона в сезон, передаются по наследству от партии к партии, – брезгливо поморщилась Лена. – Неужели нельзя было купить новые?»
Принюхиваясь и с подозрением поглядывая на казан, Лена подошла к столу. Есть хотелось смертельно.
– А когда Арсений Александрович с Мишей вернутся?
– Когда? Ну считай: подход к маршруту километра три-четыре, сам маршрут километров пять, обратно четыре-три. До заката должны управиться. Обычно полный световой день ходят, – просветил Григорий.
– А где здесь у вас руки моют?
– А вон там, куда парни пошли, – махнул повар. – С косогора тропинка вниз к самому ручью. Федорович обещал передать рукомойник, да забыл видать.
Прихватив пакет с джентельменским набором, Лена неуверенно направилась мимо палаток.
С пригорка открывался пейзаж в духе Чорос-Гуркина: крупные валуны и камни устилали берег ручья, на поверку оказавшегося небольшой речушкой. Вода закручивалась вокруг валунов и с брызгами катила дальше. Легкая дымка поднималась над ручьем и радугой дрожала на солнце, пихты отливали синевой, красные стрелки тальника тянулись к небу, в тени голубели подтаявшие, утыканные прошлогодней хвоей островки снега.
У Лены сердце защемило от таежной красоты. Она втягивала в себя маслянистый дух лиственниц, смешанный с запахом вербы, и не могла надышаться. Ветер с речки отгонял мошку, стояла бы так и стояла.
– Лена Вячеславовна, умывальник перед вами. Туалет ниже по течению. – Голос Валентина спугнул звенящую тишину.
Лена молча кивнула.
Перепрыгивая с камня на камень, мужчины поднялись на горку, оставив Лену один на один с удобствами.
Балансируя на камнях, Лена приблизилась к воде, и обнаружила запруду, на дне которой болтались обвязанные бечевками пакеты. «Холодильник», – догадалась она.
Устроившись на камне, Лена достала мыло, присела и сунула в ручей руку. Ледяная вода обожгла кожу. Стало ясно: умываться такой водой нельзя. Придется греть воду на костре. Стоп… А кто ей утром разведет костер?
У Гитциграда кольцо на безымянном пальце правой руки. О Ратникове и говорить нечего. Он, скорее, первым бортом отправит ее на большую землю, чем подогреет воду. Оставался Григорий…
Она скорее утопится, чем примет ухаживания от этого люмпена.
Вздрагивая и передергивая плечами, Лена умылась, утерла горящее от холода лицо полотенцем.
К тому времени, как Лена вернулась, ее спутники уже уписывали кашу с хлебом.
– Приятного аппетита, – пожелала Лена. Двигая челюстями, мужчины закивали головами и прогудели в ответ «спасибо».
Выбрав
