глазами полянку у опушки зарослей кристаллов, подмечая детали. Очевидно, что амиотам не знакомо чувство стыда – они с абсолютной естественностью занимались делами, сортировали спасенную поклажу, помогали более слабым. А тот факт, что все без одежды, волновал лишь меня. Ну еще, пожалуй, Игеря – я видела, что он, стоя на коленях, ошеломленно озирается, больше приглядываясь к женским версиям амиотов, тела которых тоже отличались эталонным совершенством. Хотя, похоже, штурману было пока не до серьезных выводов.
– Черт, – тряся головой, отчетливо выругался он. – Мерзость какая. Это не болото, а отхожая яма. Или кто-то сдох и разложился, или нагадил. Я словно дерьма нахлебался…
Мужчина отвел взгляд от Риш и схватился за живот – его снова тошнило.
– Надо в аптечке адсорбент найти. Конечно, если она тут чудом окажется, – попыталась помочь, с усилием заставляя себя не думать о все так же наблюдавшем за мной Седьмым. Вслух в окружающей тишине говорили только мы.
– Думаешь, – Игерь с надеждой впился взглядом в стоявший рядом с нами контейнер, – можно туда заглянуть? Разрешат? – Нервно оглянулся. – Им-то что… Никакого понятия человечности. Никаких моральных принципов. Ни стыда ни совести. Даже разгуливать голышом для них в порядке вещей. И полное отсутствие состра…
Последними словами Игерь буквально подавился, в ужасе выпучив глаза и уставившись на что-то за моим плечом. Или на кого-то?
Дернувшись, обернулась. Седьмой, который секунду назад сидел на корточках шагах в пяти, сейчас нависал надо мной, распрямившись во весь свой немалый рост. Бедро мужчины прижалось к моему плечу, и это прикосновение даже сквозь ткань скафандра ощущалось реальным жаром. Глаза амиота казались жутковатыми – неудивительно, что механик подавился собственными словами.
Подняв взгляд, я по привычке искала на лице Седьмого ответ на вопрос, что случилось.
– Почему?
Выдав единственное слово, амиот выглядел невозмутимым. Однако вопреки его вниманию, сосредоточенному на моем соплеменнике, интуиция подсказывала: вопрос адресован мне.
– Ч-что почему?
Не понимая, чего ожидать от непредсказуемого во всех смыслах сверхсущества, я лихорадочно пыталась понять, что могло так взвинтить монстра.
– Почему говоришь с ним? И…
– И?..
Забыв о странностях окружающего мира, других амиотах, что привычно не обращали внимания на инцидент, даже о наготе находящегося так близко пугающего чужака, я сосредоточилась лишь на ожидании его ответа. Мне катастрофически не хватало понимания его поступков и мотивов.
– Его состояние не имеет значения, – завершил мысль амиот, совершенно меня озадачив.
К чему подчеркивать очевидное? Наши жизни для них ничтожны.
– Мы воспринимаем по-другому, – не иначе как от волнения принялась объяснять Седьмому вещи, чуждые ему и его соплеменникам. –
