Сперва нужно как следует изучить эту область, чтобы понять, что это за девица, а затем уже…
– Не смей называть ее девицей! – серьезным тоном прервал его Чуньюй Баоцэ.
– По… почему?
– Ученых надо уважать!
Подтяжкин сник, согнулся в пояснице, словно у него разболелся живот, и втянул губы. В этот момент он утвердился в своей догадке: дедуля действительно положил на женщину глаз. Мать твою, в таком возрасте думать о такой ерунде вместо того, чтобы делом заниматься! Но что поделать, дедушек не выбирают. Подтяжкин больше не проронил ни слова: он знал, что отныне ему придется еще долго заниматься этим поручением. Он хотел выкроить время, чтобы доложить о том, как идут дела на золотых приисках и в сфере недвижимости, потому что последнее время и там и там возникало много проблем, в том числе и трудноразрешимых. Но теперь у него пропало настроение всё это обсуждать. Он понял, что председатель совета директоров либо не интересуется этими вопросами, либо целиком полагается в их решении на подчиненных, либо считает эти дела слишком мелкими и недостойными его внимания. Словом, он не собирался в них вмешиваться. Этот человек теперь наслаждался безмятежной жизнью, и нарушивший эту безмятежность совершит тем самым вопиющее преступление. Подтяжкин вечно играл роль преступника, потому что знал, что никто другой во всей корпорации не способен взять ее на себя. В их золотых рудниках погибло уже немало рабочих, две трети погибших должным образом похоронены, а с остальными возникли трудности, и дело не продвигалось. Он опасался, что возникнет еще больше проблем, и решился на рискованный шаг. Перед ним стояла дилемма: рассказывать ли о предстоящем решении? После долгих колебаний он решил не рассказывать.
Если бы не ангельское терпение, он бы не выдержал работу в этой должности, где нужно подчиняться одному и руководить остальными. Подтяжкин хорошо знал характер Чуньюй Баоцэ, его слабости и сильные стороны. Он считал, что личные качества председателя, способные затормозить развитие компании, проявляются всё отчетливее. Как рулевой корпорации, этот человек был абсолютно никчемным. Своей щедростью и порядочностью он порой смахивал на слабую и уязвимую женщину. Выслушивая доклады о катастрофах в рудниках, о родственниках погибших и об их жалобных мольбах, этот мужчина рыдал в три ручья и, стоя у окна, непрерывно утирал слезы… Он тяжело переживал потерю домашних питомцев, даже исчезновение какой-нибудь заурядной вещи повергало его в скорбь. Несколько лет назад, когда умерла его кошка породы лихуа, он плакал и клялся никогда в жизни больше не заводить кошек; когда секретарь выкинул старый письменный стол, то получил от хозяина хороший нагоняй. Может, это возраст давал о себе знать, но факт остается фактом – этот мужчина своей эмоциональностью и плаксивостью всё больше напоминал бабу. Ежегодно корпорация сталкивалась с огромным количеством трудностей в различных сферах своей деятельности, иногда приходилось прибегать к отчаянным мерам, но когда обо всех деталях докладывали наверх, председатель
