в молодёжных куртках должны люди вроде нас. Находящиеся на одной волне с молодёжью.
– В чём же, по вашему мнению, должен сниматься такой старик, как я?
– В кальсонах.
Слова приятеля подействовали на Платона как удар током.
– Ярослав шутит, Эл, не бери в голову! – выпалил он.
– Будем считать это извинением.
– Нет, не будем, – сказал Ярослав. – И вовсе я не шутил.
– Блин, Ярик, ну чего ты цепляешься!
Альберт задумчиво пригладил волосы.
– Вы что, используете один интеллект на двоих? Сейчас твоя очередь его использовать, Платон?
– Уже можно смеяться? – Ярослав зевнул с видом убитого горем вдовца.
– Вам не пора мерить свои хипстерские розовые кофточки, ребят?
– Пойдём. – Платон потянул задиристого юношу в сторону. – Не злись, Эл.
– Да, Эл, заканчивай колоть себе тестостерон.
Он не счёл нужным отвечать на последнюю издевательскую реплику. В их возрасте он вёл себя не лучше. Упивался высокомерием, насмехаясь над теми, кто оказывался в досягаемой орбите. Стыдно припоминать.
– Прервёмся, Эл? – девушка слезла с высокого табурета, направилась к столу с едой. Атмосфера в студии модельного агентства отдалённо напоминала рабочую. Люди приходили и уходили, тарелки пополнялись снедью, радио не смолкало до позднего вечера. Модели – мужчины и женщины – изнывали под софитами от жары, улыбались, оголялись, кривлялись, спеша закончить съёмку, чтобы отправиться с друзьями в патио или на следующую фотосессию. Дабы прилично зарабатывать, модели средней популярности приходилось сотрудничать с несколькими агентствами сразу.
– Как скажешь, Зоя. – Он снял предоставленную производителем ветровку, натянул свою футболку с изображением Кита Муна, орущего что-то из-за барабанной установки. Порывистый барабанщик The Who ушёл на тот свет в возрасте тридцати двух лет, приняв за раз более тридцати таблеток, подавляющих тягу к спиртному. При норме одна шутка в день.
Эл накладывал щипцами дольки овощей на тарелку, работая в уме над текстом, объясняющим, почему им с Лизой следует расстаться. Обычно у него с этим не возникало проблем. В ход пускались готовые шаблоны, менялись только имена. После разрыва запускался один и тот же сценарий. Они ревели, названивали, караулили у подъезда, бросались к ногам, угрожали сделать с собой что-то непоправимое, пытаясь вернуть, не понимая, что стали для него бременем. Чужие эмоциональные ямы не трогали равнодушное к драмам сердце. Он отрезал хвосты сомнений, мешающих спокойно спать и окунаться в омут новых знакомств. Последние лет пятнадцать он постоянно с кем-то встречался. Иногда сразу с несколькими, словно обезьяна, не отпускающая одну ветку до тех пор, пока не ухватится за другую. Чаще приходилось спать с кем-то, чем одному.
С Лизой возникли непонятные сложности. Она была не самой красивой его подружкой, не пользовалась косметикой, не просила сводить её в ночной клуб, в постели
