Это наш дедушка. Вася.
– Дедушка Вася? Кулич – дедушка Вася?
– Как кулич? Почему кулич? Дедушка Вася – вот он.
Женщина любовно поглаживает круглую шишку оградки памятника.
Я вглядываюсь в портрет на фотоэмали: огромные буденновские усы и строгий, исполненный достоинства взгляд. Дедушка Вася был силен.
– А это мы дедушкино место соблюдаем, он тут, когда жив был, сидел. И вот такие огромные пасхи[3] любил.
– Э-э-э-э… Понятно… а что это за пробка сверху?
– А это тоже дедушка придумал. Внутрь формы бутылочка ставится, пасха вокруг нее нарастает. А потом вино наливаем – красиво получается. Сейчас увидите.
Женщина большим острым ножом разрезает пасху; внутри, облепленная крошками теста, поблескивает розовой глубиной вина пол-литровая бутылка. Ломти пасхи раздаются всем присутствующим, мне чуть ли не самый большой.
Извлеченная бутылочка откупоривается, вино разливается в бокалы.
– Упокой Господи во Царствии Твоем усопшего раба Божьего Василия с усопшими сродниками его. Христос воскресе!
– Воистину воскресе!
Когда часа через два мы сели в машину, домой уже ехать не хотелось. Решили отправиться на место древнего поселения, побродить, посидеть в тишине, вдохнуть воздух истории. И вот Ольвия. Высокие отроги, ступенчато спускающиеся к бесконечному разливу вод Днепро-Бугского лимана. Склоны покрыты зеленью трав, мозаикой полевых цветов.
Выходим из машины. Неожиданное зрелище: навстречу нам, воздев руки к небу, идет Андрей. По лицу текут слезы.
– Андрюша, что случилось, почему ты плачешь?
– Люди! Здесь тысячи лет жили люди! Под нами земля, по которой они ходили и в которой они погребены.
– Так ты поэтому плачешь?
– Конечно. Здесь ведь жили люди! И их дети! Что вы смеетесь, вы что, не понимаете? Здесь жили дети! И их люди! Вслушайтесь!
Не встретив с нашей стороны чаемого сопереживания, Андрюша опустил руки, повернулся и побрел к обрыву.
Вдруг замер, опять повернулся к нам, указал пальцем на что-то в траве:
– Это вам. Передали.
Мы подошли. В траве стояла миска с блинчиками в сметане, двухлитровка вина (правда, на три четверти пустая) и… «дедушка». Точная копия «Васи». Только без пробки в голове.
Оказалось, час назад Андрея привезли в Ольвию мотоциклом, где он нас и дожидался. В тишине и покое, под бесконечным окоемом небес и над окоемом вод. И вслушивался в жизнь ушедших поколений. Живших здесь «детей. И их людей.»
Священник Михаил Шполянский.
Дети и их люди // Был такой случай
Среда
Твой светлый день и пресветлый, Христе, всесветлую благодать, воньже красный добротою учеником Твоим предстал еси, в песнех величаем.
Тебе,
В нашей местности именно хлебные куличи называют пасхами.
